Жнецы Страданий - стр. 20

– Как зовут? – оторвался от своего занятия тёмный, поднимая голову.

Девушки онемели. Одной половины лица у мужчины не было. Рыхлые борозды давно зажившей страшной раны тянулись от правой скулы до виска, будто огромная кошка провезла когтями, выдирая глаз, распахивая кожу.

– Коли налюбовалась, ещё раз спрашиваю: как зовут? – указал он пальцем на Лесану.

– Лесана, – едва слышно прошептала та.

– Как? Громче говори. Или голос пропал?

– Лесана! – сорвалась на крик девушка.

– Из какого рода и сколько вёсен?

– Из Острикова рода, семнадцать вёсен мне.

– Чёрной лихорадкой болела?

– Нет.

– Девица ещё?

Она вспыхнула.

– Ну брось, Ихтор, она ж деревенская. Там с этим строго: блуд на деревне не спрятать, – мягко сказал рыжий.

– Блуд, Руста, где хочешь можно спрятать. Как моя бабка говорила: кого надо, того и на печке отлюбят.

– Когда краски[30] у тебя? На убывающую луну или на растущую? – внезапно спросил Руста.

«Хранители пресветлые, да что ж это такое? За что? О таком же только с матушкой в тёмном углу шёпотом говорить можно! Мужчинам о женском знать не положено», – пронеслось в голове у Лесаны, а непослушные губы промолвили:

– На растущую.

– Болят?

– Нет, только за пару дней поясница ноет. – Лесана с ненавистью посмотрела на своего мучителя.

– Будешь о днях своих говорить креффу. Как только спину заломит и поймёшь, что вот-вот краски начнутся, тут же ему скажешь. Поняла меня? – В переносицу уткнулся тяжёлый взгляд одноглазого.

Сил хватило только кивнуть.

Ихтор повернулся к Айлише.

– Ну а ты кто у нас такая?

– Айлиша, из Меденечей, шестнадцать вёсен мне и… – девушка судорожно вздохнула: – у меня ни разу ещё кровь не падала.

От лекарей девушки вышли растоптанные, хотя, казалось, куда уж больше? К ним тут же бросился Тамир:

– Вы что такие?

Лесана вымученно улыбнулась.

– Ничего.

– Хворь какую нашли? – не унимался юноша.

– Нет, Тамир, у нас всё в порядке, а с рукой у тебя что? – кинув взгляд на его замотанную в чистую тряпицу правую руку, спросила Айлиша.

– А… это. Сломал в детстве, вот велели каждый день на припарки ходить, – как-то виновато отозвался парень.

– Как же ты тесто-то месил? – охнула будущая целительница.

– Ну, ежели не трудить, вообще бы негодящая осталась, – криво усмехнулся Тамир, пожалевший, что проговорился о детском недуге.

– Хватит лясы точить. Бегом в трапезную! – Фебр, как всегда, не дремал и снова погнал троицу через двор куда-то к дальней башне.

Они торопились, как могли, но когда лёгкий ветер донёс запахи еды, припустили гораздо веселее. После первых тревог и волнений есть хотелось так, что аж живот подводило.

Внутри башни новичков перво-наперво встретила просторная комната с рукомойниками.

– Рожи с цапалками умойте, и за столы пойдём. – Фебр кивнул на рукомойники.

Его подопечные наскоро поплескались, а пока вытирали мокрые лица и руки, парень нравоучительно сказал:

– Учтите: не знаю, как там у вас, а в Цитадели чистоту блюдут строго. Перед трапезой руки и морды мыть обязательно. Одёжу стирать каждую седмицу. Не дай Хранители, кто из наставников учует, что от вас воняет, или ворот грязный заметит. Сапоги тоже держать в чистоте. У девок ещё подмывальня есть, потом покажу. Там же, в подмывальне, и холстины найдёте. Ну, на краски ваши.

Лесана и Айлиша снова сделались густо бордовыми.