Жнецы Страданий - стр. 19
– Мне нравится. Ты на одуванчик похожа, – прошептал захлёбывающейся от рыданий Айлише Тамир.
Он-то по своим волосам не особенно убивался.
– А я на кого похожа? На сову лупастую? – всхлипнула Лесана.
– Ну, на какую сову, скорей на совёнка, – улыбнулся юноша.
– Вы нынче на мертвяков похожими станете, если не поторопитесь! – ткнув утешителя под рёбра, прикрикнул ненавистный Фебр.
И опять они зашагали по бесконечным коридорам.
Скоро обоняние уловило запах воды, а потом и тело ощутило подступающую удушливую влажность.
В узкой одевальне стояли длинные лавки, в стены были вбиты деревянные колышки. Видать, для одёжи.
Фебр подтолкнул оробевших девок, из тяжёлого ларя у входа выудил три холщовых мешка и сунул их подопечным.
– Там мыльный корень, мочало, холстина, одёжа. Помоетесь, переоденетесь и выходите.
– А зачем пожитки наши отобрали? – робко спросил Тамир, припоминая, что на дне его сумы ещё оставались чёрствые пряники.
– Кто вас знает, чего вы припёрли? Нажрётесь ещё пирогов каких тухлых, лечи вас потом. А одёжа тут у всех одинаковая, – скупо пояснил старший выученик и указал парню пальцем на левую дверь. – Тебе туда. Или с девками плескаться собрался?
Тамир мучительно покраснел, прижал к груди выданный мешок и пошёл, куда указали. А его спутницы принялись торопливо раздеваться.
Мыльня оказалась огромной. Царство воды и эха. Никакого сходства с привычной для девушек баней. Осклизлые скамьи, огромные бадьи с холодной и горячей водой. Вдоль каменных стен громоздились лохани и черпаки, а над всем этим плыл сизый пар.
– У меня в коробе зеркальце было, – намыливая голову, сетовала Лесана.
– А у меня мёд, – всхлипнула Айлиша, с ужасом понимая, что оборвалась последняя ниточка, связывавшая её с домом.
– Долго вы ещё? – В клубящийся паром зал сунулся Фебр.
Ответом бесстыднику стали дружный визг и полетевшие в него мочалки.
– Будет орать-то. Бегом одеваться, – словно не замечая распаренных нагих тел, ровно сказал парень и прикрыл дверь.
Девушки опрометью бросились исполнять приказание. Кое-как промокнули воду жёсткими утирками, еле натянули на влажное тело порты да рубахи из небелёного льна и кинулись в коридор. Уши пылали, глаза жгли злые слёзы. Лесана так вообще хотела подойти и выбить наглецу зубы.
– Срам-то какой! – тихонько простонала Айлиша. – Как в глаза-то теперь ему смотреть, клятому!
Как, как… Взгреть бы охальника!
Покуда девушки маялись стыдом, а Тамир в недоумении косился на их пунцовые лица, невозмутимый Фебр ровным и скорым шагом вёл новичков дальше.
И снова полутёмные сырые коридоры. Снова гулкое эхо, высокие своды и сжимающая сердце тоска. Когда уже стало казаться, что так и придётся остаться в подземелье навсегда, загремел засов, заскрипели петли и все четверо очутились во дворе.
Здесь, оказывается, сияло солнце. Яркий свет ослепил, заставил зажмуриться. Казалось, лучи вот-вот выжгут очи бесстыдницам, осмелившимся облачиться в мужское, уподобиться парням! Отринет Хранительница от них женскую благодать, усохнут, как деревья бесплодные.
– Это с непривычки так слепит, потом притерпитесь, – подбодрил спутников провожатый. – Давайте, разлепляйте зенки. Нам ещё к лекарям.
Дорогу к целителям девушки не запомнили. Так и шли взглядами в мостовую. Но вот снова скрипнула дверь, снова потянулись коридоры. Только здесь отовсюду пахло травами. Троицу снова разделили. Тамира увела с собой статная девушка, одетая в такое же платье, что и Фебр, только коричневого цвета. А Лесану и Айлишу провожатый втолкнул в просторную светлую комнату, где за столом сидели и скрипели по пергаменту гусиными перьями двое мужчин. Оба они выглядели явно старше привёзшего Лесану Клесха. Один оказался рыжим, а у второго волосы были цвет в цвет с крыльями тех воронов, что кружили над Цитаделью.