Жнецы Страданий - стр. 18
Коридор круто спускался вниз. Скоро оконца заменили чадящие факелы. Айлиша прислушивалась к эху шагов и шёпотом недоумевала на ухо Лесане:
– В мыльню-то я ещё понимаю, а что за хрычовка и зачем к ней идти?
– Косы стричь, – не поворачивая головы, сухо просветил их провожатый.
– Как стричь? Мы же девки! – Будущая целительница замерла как вкопанная.
– Вы теперь не девки, а послушницы Цитадели. Нет тут ни девок, ни парней, лишь будущие обережники. И волосы им только помеха, – остановился старший ученик.
– Это что ж, нам в портах ходить и мыться вместе с вами? – помертвела Лесана.
– В портах, само собой. А мыться… Ну, ежели только захочешь, чтобы спинку потёрли. А так – отдельные мыльни. – Парень хохотнул и уже строже добавил: – Пошевеливайтесь давайте, а то в первый же день накажут. Быстро поймёте, как сопли жевать.
И они снова устремились куда-то вниз.
Скоро коридор вывел их к невысокой двери с железным кольцом. Фебр привычным движением потянул на себя тяжёлую створку и втолкнул спутников в каморку с пышущей печью. После промозглых коридоров Цитадели здесь показалось почти жарко.
Пока девушки недоумевающе оглядывались, из тёмного кута послышался скрипучий голос:
– Никак креффы новеньких привезли. Ну, чего замерли? Идите сюда. Стоят, зенки вылупили…
Согбенная худая старуха приблизилась к перепуганным девкам, пристально оглядывая каждую слезящимися выцветшими глазами.
– Чего трясётесь? Меня, что ль, старую испужались? Хороши, ничего не скажешь. При виде беззубой карги едва не визжат. Ладно, садитесь. – Она кивнула на низенькую скамеечку. – Кто первый?
Айлиша, ближе всех стоявшая к бабке, всхлипнула и сделала робкий шажок назад.
– Цыц, курица! – Хрычовка толкнула юную целительницу на скамейку и в один миг отмахнула ей косы огромными ножнями.
Несчастная медленно подняла ладони к ставшей неожиданно лёгкой голове, запустила пальцы в короткие волосы. Тяжёлые слёзы поползли по её щекам. Ещё несколько взмахов ножней, и Айлиша стала похожа на своего креффа.
– Не дамся! – сжала кулаки Лесана.
Тут же крепкие руки стиснули сзади её плечи. Фебр не собирался уговаривать. Уже через миг девушка сидела на скамеечке. Снова защёлкали ножни, и тяжёлая русая коса, которую украдкой так любил целовать и гладить Мирута, упала на грязный пол.
– Да не дрыгайся ты, куропатка буйная, не то в плешинах вся будешь, – приговаривала старуха. – Чем коротше, тем лучше – в глаза патлы не будут лезть.
Лесана обмерла. Она и помыслить прежде не могла, чтобы окоротить косу хоть на вершок! Фебр ослабил хватку. Плечи у девушки ныли от его пальцев. Карга пошаркала за голиком[29], смела в огромный совок девичью красу и повернулась к Тамиру.
– Ну тебя-то, толстомясый, держать не придётся? Аль тоже реветь начнёшь? – едко поинтересовалась она.
Парень вздохнул и покорно опустился на низкую скамеечку. Старуха остригла его ещё короче, чем девушек, а закончив, бросила волосы в печь. Туда же полетели и кузовки со скарбом, привезённые из дома.
– Пожитки ни к чему вам больше, – ответила старуха на обиженные возгласы. – Цитадель накормит, напоит, оденет, обует и спать уложит. На ваш век хватит. Нурлиса пожила, Нурлиса знает. Всё, пшли вон отсюда! Ну? Чего рты раззявили? Надоели, сил нет. – И старуха вытолкала полуживых от унижения девушек за дверь. Парни вышли следом.