Запрет на любовь - стр. 41

– И чё там было?

– Файер-шоу. Дед сказал, что отца конкретно накрыло, когда он Олега увидел. Еле сдержался, чтобы не удавить.

– Ну, его можно понять, – хмыкает Денис.

– В общем, батя словесно опустил его и предупредил, что самолично подпишет ему смертный приговор, если тот ещё раз рискнёт подойти к Милане.

– Ян Игоревич, респектую.

– А с заявой-то чё?

– Дед оповестил семейку Рассоева о том, что если будет подан иск, в ответ они получат тоже самое и загребут проблем в два раза больше.

– По-умному выкрутил.

– Зачитал им подготовленный документ. Сообщил, что копия, вместе с показаниями Миланы уже лежит на столе у следака. Предки этого долбоящера в осадок выпали от такой новости.

– Всё-таки дед у тя – адвокат от Бога.

– Один из лучших в Москве, – горделиво подчёркиваю.

– Свезло тебе нехило в плане родственных связей.

– Стопудово. Дед реально мою задницу от колонии спас. Они там уже кипу справок собрали. Поразительно, что при всех диагнозах этот убогий вообще дышит, – усмехаюсь, качая головой.

– Ну так мать же – зам главврача поликлиники. Ясно, что по-резкому организовали все бумажки, какие смогли.

– Финалити сей истории? – подытоживает Дэн.

– Рассоевы подумали, посовещались и забрали заяву из ментовки.

– Ай молодцы!

– Найс.

– Супер.

– Хорошо, что хорошо кончается.

– Дирехтор чё в уши вливала? – Ромасенко щурится, когда солнце, вышедшее из-за облака, начинает слепить своими лучами даже через окно.

– Беседу о нравственной составляющей проводила. Пригрозила тем, что я опять на карандаше. Внутришкольный учёт, мониторинг и прочая лабуда. Сказала, что ещё один проступок – и могу забирать документы.

– Старые песни о главном, – он цокает и закатывает глаза. – Тётя Даша как?

– Да? Как мама, кстати?

– Нормально. Забираем её сегодня.

Закручивает за грудиной до боли. Очень сильно хочу её увидеть. Соваться в больницу посреди недели батя строго-настрого запретил.

Оно и понятно. Нельзя ей нервничать.

Звенит звонок.

– Мать вашу, грёбаная литра! – вздыхая, обречённо стонет Ромасенко. – Есть ещё котлеты?

– Не-а, вы всё сожрали, – Чиж демонстрирует пустой лоток и разводит ладони в стороны.

– Это печально.

– Погнали на урок, а то Шац из нас сейчас котлеты сделает. У неё сегодня дерьмовое настроение.

– У кулера задержимся? Сушняк мучает.

Встаём со ступенек и толпой прёмся вниз на второй этаж.

_______________

[1] Траблы (от англ. Troubles) – проблемы

[2] Мэджик (от англ. Magic) – магия

[3] Вайб (на молодёжном сленге) – особое эмоциональное состояние, атмосфера, настроение, возникающее при общении с кем-либо.

14. Глава 14

– Итак, – Матильда надевает очки и смотрит на класс долгим, внимательным взглядом. – Бунин Иван Алексеевич. Знаменитый писатель и поэт. Дома вы должны были ознакомиться с его биографией. Что ж… Петросян, поведай-ка классу о том, как Иван Алексеевич провёл свои детские годы.

– Это я могу, – улыбается Давид. – Как раз успел прочитать первые два абзаца на перемене.

Ребята ржут.

– Давай уже, рассказывай, – торопит его Шац.

– Алексей Иваныч…

– Иван Алексеевич.

– Точняк, шноракалюцюн.

– Что? – Германовна подвисает.

– Спасибо говорю, на армянском, – поясняет он.

– Господи, обойдёмся без армянского, – Матильда закатывает глаза.

– Так вот, Иван Алексеевич родился в небогатой семье дворянского происхождения… ща… – лупится в книгу, – в тыща восемьсот семидесятом. В Воронеже.