Запрет на любовь - стр. 40

Парни громко смеются, а Макс только сильнее злится.

– Харэ ржать. Бесите, – бросает сердито.

– Чё случилось-то?

Послушно затыкаются, дабы не обострять.

– Чё-чё… Мать, как обычно, грузила лекциями весь вечер. Потом разрыдалась, сказала, что не справляется со мной больше. Начала запугивать, мол, если не хочешь жить как нормальный человек и дальше собираешься меня позорить по городу, иди служить. Пусть тебя в ноябре прямо на совершеннолетие забирают и учат уму-разуму там, в армии.

– Интересное решение, – хмыкает Дэн.

– Градов эту тему продолжил развивать. Предложил матушке начать с моего внешнего вида. Машинку свою принёс из ванной и полез ко мне.

– Совсем дебил?

– Из ванной СВОЮ машинку? Он к вам переехал, что ли?

– Остаётся теперь периодически на ночь, – Максим, недовольный этим фактом, стискивает челюсти до хруста. – Ну и короче, потасовка между нами набрала обороты. Слово за слово, драка. По итогу я свинтил оттуда. Терпеть выходки левого мужика не собираюсь.

– Правильно.

– Поддерживаю.

– Он грозился кинуть на меня заяву за угон тачки.

– Удот.

– Хочешь, все вместе подкараулим этого грёбаного депутата и наваляем ему?

– Эу, притормозите, а, – Горький с ходу тушит ещё не разгоревшийся пожар. – Хватит нам пока истории с Рассоевым. Не подстрекайте.

– Да, Марсель, давай уже, выкладывай, что там по тебе, – Чижов, как завелось по традиции, делится со всеми куриными котлетами, которые исправно таскает из дома. Его матушка в санатории работает поваром. У них всегда этого добра горой.

– Дело завели?

Закидываемся хавчиком.

– Нет, – мои губы медленно растягиваются в улыбке.

– Да ну на! Это че за мэджик? [2]

– Дед прилетел из Москвы позавчера, – делаю многозначительную паузу, – и уже почти разрулил ситуацию.

– Красава!

– Класс! Игорь Владимирович – мой кумир.

– Нам по Иглишу дали задание – выбрать человека-персону и написать его биографию. Сорян, Марсель, но, по ходу, я заменю тебя на твоего деда.

– Да без Б.

– Вы от темы-то не отвлекайтесь. Как удалось замять дело?

– Систер за семейным ужином разревелась и обо всём разболтала.

– Обо всём – это о чём? Макс сказал, ты выцепил Рассоева по личным причинам. С Миланой как-то связано? – хмурится Горький.

– Он отсталый, не в курсах.

– Сам ты отсталый, Дэн, – толкает Свободного локтем.

– Рассоев позвал её на свидание, – рассказываю я ему. – Эта дурочка пошла. Ещё и в машину к нему села!

– У матери тачку взял?

– Да.

– Глупая. На фига она вообще с ним связалась?

– Риторический вопрос.

– Короче, в кино-кафе сходили, а потом он её на пляж отвёз. Тот самый.

– У него одна на всех рабочая схема, – фыркает Дэн.

– Приставал?

Горький минуту назад советовал пацанам притушиться, а у самого сейчас глаза таким адским гневом полыхают…

Все мои пацаны к Миланке как к сестре относятся, но у него с ней всегда был какой-то свой особый вайб [3]. Раньше, когда тесно дружили и близко общались.

– Да, руки распускал, ублюдина. На шутку всё потом перевести пытался. Мол, не собирался пугать её. Инстинкты. Мозг отключился и всё такое.

– Мразота. Как ты узнал? – его брови сходятся на переносице.

– Она пришла домой в слезах. Тряслась, дрожала. На платье была оторвана пуговица. Я сразу понял и почувствовал: что-то не так.

Паша матерится, бледнеет и рассеянно проводит рукой по волосам.

– Мои ходили к Рассоевым. Выписали нашего пострадавшего. Дома теперь отлёживается.