Я ничего не должна тебе, мама. Когда материнская «любовь» становится клеткой… - стр. 37

– Алла, – прошептала она, – но Вы же проверялись? Вы знаете точно, что заразились?

Алла посмотрела на нее.

– Нет, – тихо ответила она. – Я напугалась. Я просто не могла думать рационально.

Мария чувствовала, как внутри нее нарастает сострадание. Она хотела обнять Аллу, сказать ей, что все будет хорошо, но знала, как к этому относится Маргарита Николаевна. Она запрещала говорить пациентам эту и подобные фразы, объясняя это не помощью, а обесцениванием.

– Эти слова, как минимум, бессмысленны, – объясняла она. – А как максимум – деструктивны. Ты не можешь знать, а тем более гарантировать, что все будет хорошо! Это просто обман. В жизни бывает по-разному: и хорошо, и плохо. Еще ты обесцениваешь чувства человека, переживающего какую-то неудачу или потерю. Своим «Все будет хорошо!» ты как бы говоришь: «Не расстраивайся! Это пустяк!» Но разве можно просить человека не расстраиваться? Не переживать? Не чувствовать? Это естественный психический процесс, который необходимо пройти. А ты ему: «Не будь собой, не чувствуй, не переживай! Твои чувства негативны, а значит, не правильны, не важны». В такой момент возникает опасность, что человек уйдет в вымышленный позитив. А непрожитые эмоции останутся внутри и могут вылиться в психосоматические заболевания. Или того хуже, в то, что мы тут лечим!

Поэтому Мария молчала и наблюдала за тем, как постоянно разруливают ситуации профессионалы. Такие, как Маргарита Николаевна, которая была примером для подражания.

Маргарита, видя, как группа реагирует на откровения Аллы, решила взять ситуацию под контроль. Она мягко улыбнулась и сказала:

– Алла, спасибо, что поделилась с нами этой историей. Это было очень смело с твоей стороны. Ты прошла через многое, но ты сильнее, чем думаешь. Я не в праве давать тебе советы, но очень рекомендую не делать поспешных выводов. Во-первых, ты не знаешь точно, есть ли у… Антона?.. ВИЧ-фактор. Возможно, друзья ошиблись. Ты же прямо у него не спрашивала?

– Нет.

– Вот видишь! Во-вторых, есть вероятность, что ты не заразилась.

– Это как? – не удержала любопытство Диана.

– Вероятность заражения ВИЧ при незащищенном половом контакте велика, но она не 100%, – ответила Маргарита и снова повернулась к Алле. – И главное, с этим заболеванием можно жить! Не нужно хоронить себя раньше времени.

Алла кивнула, но в ее глазах читалась неуверенность. Ведь самым страшным для нее была не сама болезнь, а то, как эту болезнь воспримут ее родные. И если на понимание дочери она могла надеяться, то материнского ждать было бессмысленно. И это грызло ее изнутри, заставляя все больше искать спасение в бесконечных попытках убежать от себя.

Анна, долго молчавшая до этого, но испытывавшая внутреннее напряжение из-за желания высказаться, наконец не выдержала. Ее голос прозвучал с явными нотками презрения, словно она уже заранее осуждала тех, кто мог с ней не согласиться.

– Самоубийство – это страшный грех!

Диана, которая всегда относилась к религии скептически и даже с некоторой долей неприязни, мгновенно возмутилась. Ее брови сдвинулись, а в глазах вспыхнул огонь протеста.

– С чего это вдруг? – резко отреагировала она, чувствуя, как внутри нее поднимается волна раздражения. Религиозные догмы всегда казались ей чем-то далеким и несправедливым, особенно в такой тяжелой ситуации, в которой они все оказались.