Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (IV) - стр. 7
Мой полет с полки и русская народная песня в интерпретации капитана обещают хорошую службу. А мне было все равно.
Иссяме1, мой дорогой, единственный и бесценный мальчик!
Каждый день вижу тебя во сне. Сегодня видела большую реку. Вода в ней прозрачная-прозрачная. И ты в ней плаваешь. Я с полотенцем жду тебя на берегу, а течение уносит тебя далеко-далеко. Мне сказали, что сон очень хороший.
Слушайся командиров и, очень прошу, не водись с плохими ребятами. Они могут научить тебя курить и пить. Знаю, ты весь в папу. Он ненавидел водку и не переносил табачный дым.
Здесь у нас сплошная пьянь. Прямо ужас. И девчонки пьют.
Что тебе хочется, сынок? Что тебе послать? Если холодно, мы с Альфией свяжем тебе шерстяные носочки и варежки. Вчера испекла перемячи, и Альфия три перемячаотложила в сторону. Сказала, что она их отошлет своему любимому братику Мунирчику.
Как кормят там вас? Здесь с продовольственными продуктами напряженка. Но мы обходимся. Хорошо, ввели талоны на продукты. Теперь убегать с работы в очередь за маслом или мясными изделиями не приходится. На Новый год, как я тебе писала, нам выдали талоны на полкило конфет. Альфушка умяла их за милую душу. Учится она хорошо. Недавно получила тройку по математике, так я ее припугнула, что напишу тебе. Как она плакала, дурешка. К концу недели звонит мне на работу и радостно сообщает, что исправила тройку на пятерку.
Вчера в профсоюзном комитете мне пообещали, что где-то в мае или июне, как сдадут строящийся дом, нам, как семье погибшего на производстве кормильца, дадут квартиру.
Вот и все, мой любименький. Береги себя. Будь умницей.
Крепко-крепко и много-много раз целуем. Мама и Альфия.
5.01.83 год
9 января 83 г. На моих погонах две лычки. Я младший сержант. Теперь я также могу командовать и издеваться над рядовыми, то есть, «воспитывать» их, как «воспитывали» все три с половиной месяца меня. Весь выпуск разъехался уже по частям. В казарме нас осталось пятеро: лезгин из Баку Хазрат Рагимов, башкир из Салавата Ралиф Юсупов, казах из Акмолинска Раджап Артыков и туркмен из Небит-Дага Нияздурды Клычев.
Нас на место новой службы доставят самолетом. Куда – разглашать нельзя. Так приказал нам начальник особого отдела дивизии подполковник Бондарев. Нас к нему доставил замполит школы. «Давай своих чурок по одному» – приказал подполковник замполиту. На гражданке слово «чурка» меня оскорбило бы. Здесь же, когда подъем по команде «… твою мать!» и отбой под «… твою мать!», слово «чурка» не обижает.
«Ты умный парень, – сказал мне подполковник, – поэтому ходить вокруг да около не стану. Мы присмотрелись к тебе и решили направить на самый ответственный для Родины участок, в одно из элитных подразделений Ограниченного контингента Советских войск, выполняющего в Афганистане интернациональный долг. Наши воины, как ты знаешь, по просьбе твоих братьев мусульман освобождают их от баев, продавших свою страну американцам… И на твою долю, сержант, выпадает благородная миссия защитить интересы афганского народа»…
Я сразу понял, почему он назвал нас «чурками», и сказал, что у меня нет военного опыта. Подполковник взбесился. «Когда наши отцы и деды, – зашипел он, как змей, – шли на войну с немцами, у них тоже не было опыта. А ты – сержант Советской Армии! Тебя учили! Государство тратило деньги на тебя… Что написано в Уставе? Приказ – закон для подчиненных… Ты, после возвращения оттуда, как участник боевых действий, будешь пользоваться громадным уважением и большими государственными льготами. Захочешь квартиру – пожалуйста. Дачу – пожалуйста! Учиться в любом вузе – пожалуйста!.. Что тебе еще надо?!»