Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (IV) - стр. 6

– Теперь все, ребята, Рони ни нам, ни самому себе не принадлежит, – резонно заметил кто-то.

Гости отнеслись с пониманием к его внезапному исчезновению.

Едва успела закрыться дверь за последним из гостей, Нэнси подошла к телефону и набрала номер.

– Добрый вечер, Кейси. Как чувствуешь себя?.. Рони у тебя?

– Рони, она вычислила тебя, – крикнул он другу, а в телефон спросил:

– Подозвать?

– Не надо. Передай, что гости ушли и он может не торопиться… Пока. Больше не болей.

– Есть! – бодро откликнулся он и, пожелав ей доброй ночи, дал отбой.

2.

Нэнси была в курсе всего. Она прочитывала все отчеты, представляемые Рональду по афганским событиям. Она знала день и час, когда они поступали в канцелярию президента. Иной раз, с его позволения, конечно, Нэнси сама забирала их. Бывало это в тех случаях, когда он по макушку увязал в других проблемах. Потом она пересказывала ему самое главное и они обговаривали варианты действий…

Так у ней в руках оказался и тот Отчет с приложениями.

Рейгану и самому стало не по себе, когда он прочел тот самый, присовокупленный к Отчету, дневник советского солдата. Он так потряс Нэнси, что пришлось звать к ней психотерапевта.

И сейчас, сидя у себя в кабинете и дожидаясь врача, проводившего в их домашних покоях последний сеанс психотерапии, после которых, как он уверял, с нервами Нэнси будет все в порядке, Рейган снова стал перелистывать тот злополучный Отчет, ставший причиной психического срыва жены. Повернул одну страничку, другую и… незаметно для самого себя, вновь, с головой, окунулся в эти, имевшие гипнотическую силу записи…

Выдержки из дневника сержанта Советской Армии Мунира Аглиуллина и тексты, обнаруженных в нем писемот матери. (Переводчик, специалист высшей категории майор военной разведки Самарий Калиберда)

21 сентября 82 г. Ночью упал с полки. Наверное, резко дернулся с места паровоз. Упал удачно, на гору рюкзаков, сваленных в нашем купе такими же новобранцами, как и я. С нее скатился на нашего «покупателя» – капитана. Он был мертвецки пьян и даже не шелохнулся. Его напоили провожавшие меня мои однокурсники по вечернему политехническому институту. Водки было хоть залейся, а жратвы – две буханки хлеба, куча отварной картошки в мундире и кастрюля кислой капусты. Мой друг Васька Редин прибежал на вокзал позже всех, зато на чемодан, служивший нам столом, выложил деликатесы – консервированных бычков в томатном соусе, которых в Красноярске достать сейчас можно было по большому блату. Целых три баночки. Капитан, взяв консервы, сказал, что мы здесь богато живем и что у них, в Оренбурге, за бычки в томатном соусе могут пришить, не моргнув глазом. Он пил много, жадно, с удовольствием. От каждого стакана, что ребята вливали в себя, меня передергивало. Я на дух не переношу даже запах водки и ненавижу, когда курят. Купе было все в дыму. Опьяневший капитан клятвенно обещал моим друзьям определить всех нас в команду для школы сержантского состава. И во все горло, обнимая, поплывших от водяры моих однокашников, вдруг запел.

Как по речке, по реке, плыли две дощечки.

Эх, еп-твою-мать, плыли две дощечки!..

«Петь со мной!» – приказал он. И я с ребятами пел вместе с ним. Мы тянули первую строчку, а он, хлопая себя по ляжке, с вдохновенной отчаянностью выгаркивал вторую.