Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (IV) - стр. 38

И через мгновение в руках Мишиева уже барахтался заснеженный Бахазик.

– Не имеешь права! – пищал он. – Я тебя уже убил…

– А я был в бронежилете.

– Какой ты хитрый! Так мы с тобой не договаривались.

– Хорошо, следующий раз я не стану надевать бронежилет, – пообещал он, ставя мальчика на ступеньки крыльца. – А теперь познакомься. Этот дядя – наш земляк. Он из нашего родного Баку. Зовут его Аяз.

– Я Бахаз, – протянув незнакомцу руку, представился мальчик.

Подхватив сына под мышку, они все вошли в дом.

– Ивушка! Ива, – отряхивая сына от снега, звал он жену.

Рива отозвалась тотчас же.

– Принимай своего боевика-снеговика и гостя.

Поприветствовав гостя улыбкой, она бросилась к сыну, выговаривая ему за то, что он ее не послушал и вывалялся в снегу.

– Снег чистый, – сказал Аяз.

– Не в этом дело. Он может застудиться.

– Ивушка, познакомься! Это племянник Пярвиза – Аяз.

– Да ну?! Реночкин сын?

– Вы знали маму?

– Конечно. И тебя малышом видела. Тебе было годика три…

– А я не помню.

– Он учится у нас, – вставил Семен. – И привез презенты. От Пярвиза с Леной и из Беркутин от Рыбьего Бога…

– Как?! И из Беркутин?! – ошалело посмотрев на мужа, воскликнула она.

– Это икорка, а это коробка пахлавы от Пярвиза с Леной.

– Воистину, пути Господни неисповедимы! – распаковывая коробку, восторженно замечает жена.

– А нам ни строчки не написали, – пожаловался Семен.

– Как не написали?.. Вот! Вот их записка! На пахлаве…

– Дай прочту! – тянет руку Семен.

– Нет! Я нашла. Я и первой прочту, – отпрянула она.

– Тогда вслух, – требует он.

       Дорогие, родные наши Семен и Ивушка!

Вам, наверное, часто икалось. Не было дня, чтобы мы не вспоминали о вас. Столько хочется всего вам сказать! И столько всего хочется услышать от вас!.. Слов нет!..

Теперь вы нашлись. То есть мы нашлись. Если у вас есть электронный адрес, сообщите Аязику, а он даст вам наш.

            Целуем! Целуем! Целуем!      Ваши Пярвиз и Лена.

P.S. Семен, имей в виду, если будешь лениться писать, я по Интернету всему миру расскажу о твоем медведе… Лена.

Рива исцеловала бумажку с Леночкиным почерком, поцеловала Аяза, принесшего в дом нежданную радость, и стала накрывать на стол. Если и существует в мире седьмое небо, то в эти минуты оно было с ними. И Бахазик, затеявший борьбу с гостем, тоже барахтался в нем. Хорошо было и Семену. Но не так, как им. На душе скребли кошки. Ему было не по себе. И он знал почему.

– Я на минутку поднимусь к себе, ребятки, – вставая из-за стола, сказал Семен.

– Нет! – возразил Бахазик. – Сначала посмотри, как я его уложу на лопатки…

– Какой он сильный, дядя Семен. Настоящий пехлеван13, – нарочито кряхтя под мальчишкой, подмигнул Аяз, а потом, стукнув себя по лбу, прошептал:

– Совсем забыл, Бахаз! Я же тебе принес подарочек.

– Да ну?! – соскочив с Аяза, обрадованно воскликнул малыш.

Они вприпрыжку побежали в переднюю. Семен знал, что за подарок. Перед тем, как уйти из квартиры, Аяз положил в целлофановый пакет два здоровущих красных граната и хурму.

– Я минут через пять спущусь к вам полакомиться подарком, – крикнул им вслед Семен и скрылся у себя в кабинете.

Собравшись с мыслями, он решительно подошел к телефону и нервно завертел его диском. Только на пятом гудке трубка ожила голосом Центуриона.

– Добрый вечер, Алекс.

– О! Сэр! Добрый вечер! – сердечно отозвавшись и, выражая искреннюю радость его звонку, одновременно, обращением «сэр», Вульфсон давал понять, что он не один.