Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (IV) - стр. 39
– Я не задержу. Я к тебе за помощью, Алекс…
– В чем дело? – со встревоженной требовательностью спросил он.
– Мне нужно в Баку… Срочно. Если не будет твоей команды, мой шеф меня не отпустит.
– Что случилось?
Сглотнув подступивший к горлу ком, Мишиев тихо произнес:
– Умирает Рыбий Бог.
– Вот как?! – небольшая пауза. – Понятно!.. Вам немедленно надо выезжать. Рождественские праздники не причина откладывать командировку. Сейчас, сразу после совещания, я распоряжусь по этому поводу. Проблему, которая вас тревожит, я сниму.
– Спасибо, Алекс.
– Я еще позвоню. Проверю, как исполнено.
Они друг друга поняли. Центурион, много раз слышавший о Рыбьем Боге, хорошо знал, что он значил для Мишиева. И ему хорошо запомнился тот вечер в Бостоне, когда Семен несколько раз вслух зачитывал им всем письмо, пришедшее из острова Святого от парня, который, судя по всему, ухаживал там за стариком и был ему компаньоном в каком-то мало понятном для Алекса деле.
«Нет, вы послушайте… – возбужденно просил он и, недовольно посмотрев на жену, шептавшуюся с Милой, упрекнул:
– Не отвлекай человека. Людмила Дмитриевна, послушайте… Вот:
… Семен Давудович, поселок Копченых кутумов теперь не узнать. По старой памяти местные пока еще называют его «Поселком копченых хибар», а так Зинаида, жена моя, когда собирается туда, говорит: «Пойду к Белой чаечке». Все известные вам хибарочки Рыбий Бог велел расширить, отштукатурить и выкрасить белой фасадной турецкой краской. Ко всем домишкам я лично провел электричество. Теперь он «хитачествует». Так говорит он сам – потому что телевизор, холодильник и микроволновая печь у него марки «Хитачи». Все время вас поминает добрым словом. «Благодаря Лебедю, – говорит он, – мне довелось увидеть цивилизацию»… Правда, электричество очень экономит. После того, как под конец месяца ему принесли счет на 80 долларов. Он так переживал. Ведь пенсия у него в пересчете на баксы всего 8 долларов. Такие пенсии здесь у всех бывших работяг. Как они живут на эту деньгу – непонятно. Многие попрошайничают. Проклинают Горбачева и Ельцина… Короче, заставил меня поставить ему дровяную печку и еще заставил купить керосинку, чтобы готовить не на прожорливой электроплитке…
– Сема, мы это уже слышим третий раз, – попеняла ему жена. – Ну, молодец ты! Молодец! Ничего не скажешь!
Семен смутился. Покраснел.
– Вы так меня поняли? Да? Я не для того это читаю, чтобы сказать, какой я хороший… Просто я радуюсь тому, что кому-то где-то хорошо… – сжав от обиды губы, он сунул письмо в карман и выбежал из комнаты.
Поэтому, наверное, Центуриону запомнился текст того письма.
Глава двенадцатая
РВАНАЯ ЩЕКА
Пытальщик Ашуг. Эскадронщик. Антихристы. Ветер с «Ягодной поляны».
1.
В мире людском властвует не разум, а сила. Элементарная, животная, дикая сила. Именно она и ничто кроме неё не нормирует жизнь. Идея без гильотины – демагогия. Только гильотина делает ее символом власти. Только гильотина, спекулируя на любви к Родине, заставляет защищать государство, поставленное на той Идее. Только она принуждает быть покорной ей.
Как ни печально, до людей все доходит через кулак. Даже идеи Христа и Магомета становились религиями не словом и не чудесами своими, а силою. И хотя люди, загадочными недрами своего сознания, верят им и тянутся к ним, они все-таки, как околдованные, следуют не путем Пророков, а, корячась, ползут по беспутице их толкователей.