Тот Дом - стр. 35

Но в доме, или на этом месте точно что-то есть.

Да, в паранормальное Геся не верит, если только в кровь Гольфман, но отрицать происходящее – ещё глупее, чем верить в привидений.

Чтобы здесь не завелось, она так просто не сдастся!

И пусть ночи она ждала с едва сдерживаемым страхом, но уступить свою недвижимость кому-то там, помимо того нематериальному, она не сможет физически. Пресловутая кровь Гольфман не позволит.

А вот когда она выгонит отсюда всю эту шайку-лейку, тогда и замуж выйдет. А то сбежит ещё муж в первую брачную ночь, только услышав шорох. Геся всегда была реалисткой и понимала: даже три её “с” это уже высокая планка, а если к состоятельному, симпатичному и серьёзному приписать ещё и смелого, то так она замуж никогда не выйдет.

– Мне нужна твоя помощь ещё кое в чём, – Геся поднялась со скамейки, закончив разговор. Достала платок, чтобы вытереть сладкие от конфет пальцы. – Видишь вон ту плиту?

Она указала на единственный камень, который остался неприбранным. Другие ей удалось перетаскать в одиночку, но этот ни в какую не сдвигался с места. Так и стоял, приваленный к яблоне, на которой даже сейчас ветер треплет налитые плоды.

Удивительное дело: этот осколок не вкопан в землю – прекрасно просматривается его основание, но даже завалить его у неё не выходит.

– Она точно не с кладбища, госпожа? – суеверный посыльный полез рукой под тёплую куртку, стал прощупывать не то рубашку, не то живот.

“Булавку ищет”, – усмехнулась Геся.

Но про себя. Ей ещё нужен этот мальчик, смеяться над ним не время и не место.

– Однозначно! Пойдём, сам посмотри: там нет ни вмятинки, ни намёка на зарубочку, которая говорила бы о том, что здесь когда-то были надписи.

Честность – весьма дорогое удовольствие. И как бы ни богаты были Гольфманы, позволить себе такую роскошь они могли крайне редко. И уж точно не сейчас, когда Али – единственный для Геси приемлемый… пусть будет помощник, в этом городе.

Это её скудной учёности в гимназии хватало, чтобы понимать: эта плита могильником могла быть и не единожды. Византийца, генуэзца, грека, потом снова римлянина18, какого-нибудь турка…

– Али, вопрос на засыпку: тебе приходилось когда-нибудь видеть кладбищенский памятник без имени?

– Неа! – поспешил с ответом Али. Как всегда, когда правильного ответа он не знал, но знал, как ответить правильно, чтобы казаться в глазах оппонента и старше, и умнее.

Но как бы он ни храбрился, двигать что-то в “Тихой змейке” – это чересчур.

“А ну как сейчас сдвину эту каменюку, а за мной потом шайтан увяжется” – суеверно, но не беспричинно думал мальчик, теребя булавку от сглаза. Маленький турок пытался выкрутиться, уже зная дурной нрав госпожи. А ну как прогневается и выставит его? Найдёт себе другого мальчика.

Он так сильно пытался найти причину, чтобы сбежать, так разволновался, что сам не заметил, как открыл булавку и оцарапал палец. Брезгливо передёрнулся, но не от раны – от проползшего у входа в беседку взрослого песчаного удава – твари безвредной, но до чего ж противной!

– Али, не заставляй меня думать плохо о таком сильном и взрослом османе.

Геся покраснела от унижения – дожила! Упрашивает людей поработать!

Али отнял руку от булавки, решаясь просто сбежать. “Ну, пусть! Увязавшийся шайтан страшнее хозяйки этого дома!”