Тот Дом - стр. 36
Он коснулся скамейки подушечками ладони. Пальцы повисли в воздухе. Капелька крови размером с горчичное зёрнышко собралась на кончике его большого пальца. Скатилась ниже…
Али обтёр вспотевшие ладони о шерстяные штаны, вместе с потом вытирая кровь.
Встал со скамейки, пятясь по кругу от Геси Эмильевны.
– Не могу я, госпожа. Хоть убей, не могу. Если я с собой за пазухой шайтана принесу, мать мне…
– Али! – Геся в бессилии топнула ногой.
Мальчишка дёрнулся, расстёгнутая окровавленная булавка незамеченной упала на вытоптанный земляной пол беседки.
– Али, двадцатый век на дворе, какой шайтан? Полно чушь молоть! – ей показалось, что он, наконец-то её услышал: перестал пятиться, остановился, внимательно слушая. – Помоги мне сдвинуть плиту, я хорошо заплачу.
– Хорошо, – ответил спокойно и развернулся к той самой яблоне.
“Сразу бы так!” – возликовала Геся.
Вдвоём, не без труда, они смогли оттащить плиту к заросшему плющом забору. Оставили недалеко от калитки. Геся рассудила так: если она не придумает этим глыбам применение на пользу своей змейке, отсюда проще будет их вывезти. И вонючим мужикам в дырявой одежонке не придётся вытаптывать её сад.
Отряхиваясь, она поняла: Али! С ним что-то не так.
Мальчишка молчал, глядя на неё невидящими, широко открытыми глазами. Он не моргал, ничего не жевал, не двигался… Гесе показалось, будто он и не дышит вовсе.
– Али?
Он медленно моргнул, но так же остался без движения.
Геся обежала мальчика глазами. Всего, с ног до головы, ища ответ на вопрос: что с ним? Но ничего не нашла.
Не ожидая такого от себя, хозяйка выкинула и вовсе ей не свойственный фортель – схватила своего посыльного за плечи, и даже не подумала, что не просто трогает чужого человека, больше того: гостиничного мальчишку!
– Что с тобой, Али? – она ощупала его плечи, руки.
Хотела было коснуться лица, но поняла, что делает, и отшатнулась.
Боковым зрением она заметила какое-то движение сзади, справа.
Геся обернулась и замерла.
Из-под яблони, из того самого места, откуда они унесли плиту, на твердь земную выбиралось существо.
И без того плохая погода, казалось, ухудшилась над этим домом, делая серым не только небо, но и всё окружающее. Геся не видела ярко-зелёных зарослей забора, роскошной, ещё не сброшенной листвы деревьев, пятен плодов. Только прозрачно-сизый, грязно-белый пёс, сотканный, кажется, из грозового облака.
глава 7
“Неизъяснимое волненье
В себе почувствовал он вдруг.
Немой души его пустыню
Наполнил благодатный звук”
Земля под ним не разверзлась, не изменилась, он просто пролазил сквозь неё, словно для него не существовало тверди, грани… реальности.
Это не был обычный пёс. Это была огромная махина, размером со взрослую, на убой, свинью. Только морда твари была собачьей, Геся слышала рычание – его услужливо доносил ветер, усиливая. Из оскаленной пасти стекала слюна.
Это не был страх. Всегда, когда Гесе было страшно, она могла хотя бы шелохнуться.
Сейчас она стояла и смотрела в слепые глаза твари, которая, унюхала человека. Стала громче втягивать носом воздух у земли. Распробовала живой вкус страха.
Геся сделала выдох – хриплый, подобный мужскому.
Шагнула назад, наступив на что-то мягкое. Тогда лишь она запоздало вспомнила об Али и обернулась – он стоял всё так же неподвижно, тупо пялясь в пространство, не замечая, что происходит.