Тот Дом - стр. 31

О ком она не думала, так это об Илье Альбертовиче, которому спать в эту ночь не предназначалось: наравне с матросами он бегал по трапу датского галиота, пытаясь спасти 4 мешка с кардамоном, 6 бочек с варёным в сахаре имбирём, 19 бочек сахарного песку, 7 бочек рому, 4 бочки с вином белым, 4 бочки водки, 4 бочки рейнского вина, 3 мешка гвоздики, 4 кипы выбоины10.

Тем страньше стало Гесино пробуждение.

Она открыла глаза посреди ночи, рывком. Словно чья-то рука в одночасье выдернула её из марева сна. Проморгалась в полутьме, пытаясь понять причину пробуждения. Безуспешно: косой лунный луч из закрытого окна, да тени от ветвей деревьев, с которыми разгулялся ветер. Геся так и не смогла понять, отчего проснулась.

Вдруг она услышала стук.

Не стук даже, а нечто похожее на перестук. Будто кто-то забавлялся, и перестукивался сам с собой за неимением партнёра в игре: тук, тук-тук, тук, тук-тук-тук, тук. Ужасный, жуткий, по своей невозможности звук. Кто-то стучал в окно. Не в её, Геси, спальни, но другое – окно второго этажа.

Геся схватила щётку с прикроватного столика, будто та могла ей помочь.

Словно почувствовав, что там, куда он стучит, нет ему товарища для игр, стук раздался в другом окне, ближе.

“Это неправда. Это просто не может быть правдой. Полно, наяву так не бывает. Мне это всё снится. Просто дурной сон, страшный сон. Но мне не страшно, мне ни капельки не страшно. Я прогрессивная женщина, я на дух не выношу эзотерическую чушь”.

Геся медленно накрыла рот рукой и почувствовала, что не может сдержать крик. Выронив деревянную щётку, она прижала ко рту и вторую ладонь.

Из тихого, стук в дальнее окно перерос в стук где-то в центральном крыле. Он приближался к ней. Ощупывал пустые комнаты, ища, с кем поиграть, стуча во все окна подряд.

“Может, это ветер? Просто ветер? Природа рождает любые аномалии, присовокупить туда физику…” – Гесе необходимо найти объяснение. Что-то простое, понятное.

Она зажмурилась в ожидании неизбежного.

Одиночный стук в её окно. Тук.

Добралось до неё.

Она сидела, не дыша. Тяжёлое буханье в груди заглушало все звуки, но не этот стук.

Тук-тук, тук-тук – еле-еле, будто костяшками пальцев что-то стучало в её окно. Видит её? Поэтому не уходит?

Тишина. Словно разглядывает застывшую Гесю, ждёт ответа.

Геся не могла сделать вдох – так сильно зажала себе рот, забыв про дыхание носом. Она не могла пошевелиться – тишина в эту секунду парализовала мир. Геся могла только молиться: чтобы это быстрее закончилось. И дышать. Не забывать дышать, иначе скачущему сердцу не выдержать.

Несколько мгновений полной тишины и оглушающе внезапный издевательски-длинный перестук в её окно. Оно забавляется, глядя на затравленного им живого. Ждёт ответного хода. И смотрит, отслеживает реакцию: насколько силён этот компаньон для его игры.

Геся не шевелилась. Горячие слёзы ужаса катились по её щекам, щекоча ледяную кожу, а она даже не могла повести рукой – утереть хоть одну.

Как вдруг такой громоподобный тук – в соседнюю, пустую комнату. Злой, яростный, рассерженный. Мстящий за то, что его не впустили. Гесе показалось, что стекло должно было разбиться в эту же секунду, но брызг осколков не последовало.

Тук чуть тише – в следующую.

Она слышала, как звук удаляется, но пошевелиться всё ещё не могла, как и открыть глаза. Последний стук в крайнее окно северного крыла и тишина. Благословенная тишина.