Сердце для змея - стр. 19
Тридцать.
– Здравствуйте, – мило улыбаюсь возничему, выезжающему из ворот.
Мужчина бросает на меня хмурый взгляд и тут же замирает, словно только что увидел перед собой покойника. Кажется даже конь распахивает в ужасе свои глаза. Не дожидаясь ответа от них обоих, прохожу сквозь ворота, наблюдая, как замирает мир вокруг.
Да, до этого дня только небольшое количество людей знало, как выглядит Радмила, но теперь судя по-всему, отец показал всем мой единственный парадный портрет. Потому что все от конюха, до дворовой девки застывали при виде меня.
Что ж… Встречай меня отчий дом.
Я прохожу сквозь полный людей двор, останавливаясь у самого крыльца. Деревянные столбы, украшены резьбой. Если присмотреться, то понимаешь, что это не просто узоры и орнаменты. Это история. Взгляд мой скользит по богатым деталям, в которых боги сражаются с чудовищами, а богини даруют людям любовь и прощение. Здесь сон детей охраняют райские создания, а впереди воинов на поле брани идут сами боги. И сила, которую несет свет просто обязана победить, поселив в душах простых смертных покой, светлую радость и вечную любовь… Только в душе моей нет радости, лишь тревога, словно холодный ветер, проникающий в самую глубину сердца.
Сердце стучит в груди, как воробей, запертой в клетке. Я разглаживаю низ своего платья, чтобы не выдать волнение, и пытаюсь собраться с духом, но страх нарастает, как тень, ползущая по стене. Собравшись с силами, подхожу ближе, но ноги словно прирастают к земле. Взгляд мой устремлен на ворота, и я чувствую, как холодный пот стекает по лбу. Как будто сами стены терема знают о моем проступке и ждут, чтобы отомстить. Словно в ответ на мои мысли, ветер поднимает пыль, забивающую глаза, уши, рот. На языке ощущаю вкус песка. Словно сама природа намекает о последствиях.
Боги запрещают истязать женщин, только князья не боги. В их душах нет милосердия, лишь жажда власти. Когда-то давно провинившихся женщин закапывали живьем. Потом мой дед разрешил просто ссылать их на всю жизнь в монастырь.
Самым разумным было бы действительно сбежать. Но я не могу. Не могу уйти, не могу скрыться от своего поступка, зная, что от этого зависит жизнь людей.
Собравшись с духом, делаю еще шаг вперед. Пусть ждет меня отец, пусть его слова будут тяжелыми, как свинец. Я должна принять судьбу, какой бы горькой она ни была. И с каждым шагом чувствую, как страх уступает место решимости.
Люди, стоящие вокруг, смотрят на меня с тревогой и страхом, их лица выражают осуждение. Неужели отец уже кого-то казнил? Всем телом ощущаю, как их взгляды пронизывают меня, словно острые стрелы. В этот миг мне кажется, что я – предательница собственного рода.
Я останавливаюсь перед входом в терем, и сердце колотится, как у птицы, пойманной в сеть. Здесь, на крыльце, стоит мой брат. Его фигура, словно скала, неподвижна и величественна, но в глазах его читается буря. Он готов осудить меня. Как всегда.
– Ты вернулась, – произносит он, и его голос звучит как гром среди ясного неба.
В нем нет ни радости, ни прощения, только холодное осуждение, от которого мне становится еще более невыносимо. Поднимаю голову, стараясь найти в его взгляде хоть каплю понимания, но вижу лишь решимость.
– Я пришла не для того, чтобы оправдываться, – отвечаю я, собравшись с силами.