Сердце для змея - стр. 18
Следующие минуты слышно только фырканье, редкое чириканье птиц, скрип седла. Я молча наблюдаю за движениями Кая – четкие, но не резкие. Ничего лишнего. Он не похож ни на кого из мужчин моей семьи. Сложно представить кого-то из братьев самостоятельно седлающего коня. Для этого есть конюхи. Княжичи же должны лишь сверкать доспехами, командуя дружиной. Хотя отец всегда сам занимается с Вихрем, не доверяя его даже дядьке Радею.
Кай другой. Но надо ли мне это знать? Моя судьба решена задолго до моего рождения.
Мужчина ловко запрыгивает в седло и протягивает мне руку.
– Давай, поехали, – произносит он.
Замираю, не зная, что делать. Как там надо залезать?
– Я…
– Просто дай мне руку, – улыбается он.
Кара нетерпеливо переминается с ноги на ногу. На его морде четко написано, что конь думает по поводу людей.
– Мила.
– Да.
Подхожу вплотную, думая, куда поставить ногу и за что зацепиться, чтобы подтянуться. Но Кай ловко перехватывает меня за руку, потом за талию, и в считанные секунды я оказываюсь в седле перед мужчиной.
Такое странное чувство. Я ощущаю спиной его грудь. Она кажется невероятно горячей даже через ткань платья и рубахи.
– Жива? – спрашивает Кай неожиданно, вырывая меня из своих мыслей.
– Д-д-да…
– Дышать не забывай, – усмехается он. – И держись.
В следующее мгновение конь срывается с места. Деревья мелькают с бешенной скоростью. У меня даже немного кружится голова, хотя возможно это от близости мужчины.
“Не о том думаешь, Радмила!” – одергиваю себя мысленно. – “ Нужно думать о девушках и нянюшке! Вдруг еще не все потеряно.”
А если им уже не помочь? Что, если отец уже казнил их? Так не прав ли Кай? Может действительно лучше для всех остаться утонувшей?
Глава 6
– Я кажется забыла у тебя свой платок, – произношу, как только терем начинает виднеться вдали.
Мы останавливаемся у зарослей ракитника. Конь нетерпеливо переступает копытами. Кажется быстрый бег с двумя всадниками совсем не утомил его.
– Хорошо, давай вернемся, – говорит Кай, разворачивая коня.
– Нет, это все, что осталось от матушки… память, – бессовестно вру, пытаясь отправить его обратно. – Она ушла очень рано, но у меня остался вышитый ей платок. На нем алые маки…
– Хорошо, мы найдем его и вернемся.
– Нет, мне нужно к отцу, – пытаюсь спрыгнуть вниз, но мужчина удерживает. – Еще можно кого-то…
– Я не отпущу тебя одну, – хмурится он.
Замираю, не понимая, что делать. Я должна пройти через все одна, чтобы больше не тащить никого на дно.
– Конь с одним седоком будет скакать быстрее, – нахожусь, что ответить. – Я подожду тебя здесь.
Пару мгновений Кай молчит, но потом все же соглашается.
– Никуда не уходи. Я быстро.
Он помогает мне спешится, а после разворачивается и, бросив на меня суровый взгляд, пришпоривает коня, тут же скрываясь за поворотом. Считаю ровно до десяти и выдыхаю. Не к чему Каю идти со мной. Гнев отца силен и непредсказуем, а этому мужчине совсем не желаю смерти. Пусть ищет платок в своей избушке, пока я буду пытаться исправить все то, что натворила.
Еще раз оборачиваюсь, наблюдая, как на дорогу оседает, поднятая копытами пыль. Пора.
Быстрым шагом направляюсь к воротам. Они открыты, и там суетится народ. Повозки выезжают, въезжают, люди конные и пешие. На мгновение я замираю в нерешительности, но потом делаю уверенный шаг вперед. Один, второй, третий. Чтобы не думать ни о чем лишнем, считаю их про себя. Десять. Двадцать. Я уже могу различить голоса. Двадцать пять. Повинуясь какому-то ранее незнакомому чувству, сдергиваю с головы платок, позволяя волосам рассыпаться по плечам. Какой смысл их прятать? Зачем? Пусть все видят, какой была княжна Радмила.