Счастье безумца - стр. 26

– Вы мне? – спросил я, вглядываясь в его глаза. Человек этот мне не нравился.

– Тэбе, – подтвердил он, – Поможэшь мнэ?

Я не знал, как с ним разговаривать и хотел этот диалог прекратить как можно скорее, поэтому сказал первое, что пришло в голову.

– Вы незнакомец, а я пацан, которого в школе учат не говорить с незнакомыми.

Услышав это, он растянул тонкие губы в улыбке, обнажив ряд мелких зубов.

– Мнэ Фархад зовут, – произнес он, – Тэпэрь ты мнэ знаешь.

– Ну, наверное, – неопределенно пробормотал я.

– Дарбинян знаешь? – спросил незнакомец, и меня почему-то пробрал озноб, – Гарик Дарбинян мой друг. Я привэт привез для семья его. Из Москва. С первий апрэль поздравлять.

Я пытался угадать, что это за акцент. Явно не армянский. Тетя Вануш говорила с легким акцентом, а ее брат, дядя Аршама, который однажды приезжал к ним погостить, русский знал плохо, но поговорить любил, и как звучит армянский акцент, я знал отлично. Собственно, на чеченский его говор тоже походил мало. Чеченских террористов показывали по телевизору, заранее предупредив, чтобы убрали детей от экрана. Я был один дома и, естественно, после этого предупреждения внимательно уставился в экран.

– Нет, не знаю, – ответил я.

Я не верил ему. Я был уверен, что это плохой человек. И еще, я очень надеялся, что во двор не принесет Нину Вячеславовну. Она бы наверняка подробно объяснила, в каком подъезде и в какой квартире живут Дарбиняны, которых она очень не любила. Но двор был пуст, и незнакомец продолжал давить на меня тяжелым взглядом карих глаз.

– Ну нэт, так нэт, – наконец произнес он, и я, повернувшись, зашагал прочь.

Сначала я хотел вернуться домой и рассказать тете Вануш, что их ищет какой-то черноглазый холуй с бородой, но все же продолжил идти на стройку. По очень глупой причине, которая мне в силу возраста казалась значимой. Я не хотел, чтобы незнакомец принял меня за труса. Ведь он видел, как я выхожу из дома, и если после разговора с ним я пойду обратно, то значить это может только одно. И я, подойдя к дыре в заборе, юркнул на стройку. Войдя в здание, я услышал шорох наверху и принялся подниматься.

– Аршам! – крикнул я.

– Я на втором! – ответил он мне из глубины здания, – Иди сюда, тут клевые доски. Можно сделать мечи.

Я же уже был на третьем этаже и, повернувшись, спустился на пролет вниз, как вдруг вздрогнул от неожиданности. Бородатый стоял посреди холла, отряхивая пыль с плеча.

– В школэ нэ училь тебе, что обманывать взрослие нэхорошо? – спросил он, и я бросился бежать вглубь здания.

– Аршам, ходу! – заорал я, – На трамплин!

Трамплином мы называли деревянную надстройку на балконе, с которой перепрыгивали на соседний балкон. Прыжок, кстати, был довольно длинным, около двух метров, и я очень надеялся, что незнакомец не станет повторять за нами, к чему призывали нас самих создатели фильмов с Джеки Чаном. Как позже рассказывал сам Аршам, он подумал, что мы убегаем от милиции или охранников, которых сроду не было на этой стройке, откуда и так разворовали все, что можно. Я увидел, как он выбежал на балкон, а позже до меня донесся скрип деревянной надстройки, от которой мой друг оттолкнулся перед прыжком.

Приземлившись на соседний балкон, он остановился и повернулся ко мне, ожидая, пока я окажусь рядом.

– Давай, Витек, давай! – подбадривал он меня.