Рысья Падь - стр. 5
Служить Егор шёл с большим желанием, придерживаясь устоявшейся догмы: парень – не парень, если не познал армейской лямки. Тем более что в райвоенкомате, на зависть многим, его заверили: служить пойдёшь в воздушно-десантные войска.
Одно огорчало: оставлял он дома, в родном Вятске, зазнобу – девушку Наташу, с которой пару лет просидел за одной школьной партой. Хоть и были они с Наташкой не разлей вода, при расставании тоска крепкой хваткой сжала сердце: а вдруг не дождётся? А потому, крепко обняв, посмотрел ей в глаза и прямо сказал:
– Любишь – дождёшься, разлюбишь – что ж, сердцу не прикажешь. Одно скажу: измену не прощу…
…В десантной «учебке» Егору досталось по полной. И хотя он никогда не считался хлюпиком и маменькиным сынком (и даже имел первый взрослый разряд по лыжным гонкам), очутившись в армии, окончательно убедился, что ВДВ – для самых сильных, упорных и выносливых. С трудностями помогали справиться частые письма из дома да дружеская поддержка товарищей по роте, которые были в той же шкуре, что и сам Егор.
К концу «учебки» стал курсант Озерков отличным заместителем командира разведвзвода. За трудолюбие, смекалку и добрый нрав парня в роте полюбили, и после окончания обучения комбатом было принято решение оставить его в постоянном сержантском составе роты.
Однако вскоре всё полетело кувырком…
…Новый 1995-й год ознаменовался трагическими событиями в Грозном. Наспех заваренная недальновидными политиками солёная от слёз, пота и крови каша стала остро попахивать пережжённым варевом. Когда же авантюра стала очевидной, за просчёт бездарных «стратегов» пришлось платить слишком высокой ценой и большой кровью. Началась Первая Чеченская война.
Младший сержант Озерков сидел без дела недолго, внезапно очутившись в охваченной огнём чеченской столице. Каждый дом, каждый камень и закоулок огрызались свинцовой тирадой. «Десантуру» бросили на подмогу захлебнувшимся в первые же дни уличных боев общевойсковикам. Растерянность, хаос, окружение, прорыв, мясорубка рукопашной…
Основные бои развернулись за железнодорожный вокзал, ставший для боевиков мощным оборонительным рубежом. Федеральные войска несли неисчислимые потери. В тех зимних боях девяносто пятого за омытый кровью грозненский вокзал были выбиты почти все командиры войскового звена – от взводных до комбатов. «Духи»-снайпера, засевшие в оконных проёмах и разных щелях, цинично били прямо в яркие кокарды офицеров, что заставило каждого быстро натянуть на головы безликие чёрные шапочки. Тогда снайпера стали бить всех подряд…
Больше всех досталось их «коллегам» по ту сторону окопов. Именно за ними, ребятами, замерзавшими в укрытиях в обнимку со снайперскими винтовками, боевики устраивали настоящую охоту. Практика ведения боевых действий в условиях многоэтажного города показала, что самым грозным оружием является снайперская винтовка Драгунова – так называемая эсвэдэшка, способная бесшумно, незаметно и быстро вывести из строя взвод, роту и даже батальон. Всё дело в количестве: чем больше снайперов, тем быстрее наступает победный исход боя. И пусть «калаши» поливают свинцовым дождём всё окрест, – слишком много от них шума и суеты. Снайперка бьёт редко и «в точку»: лёгкое нажатие пальца на послушный курок – и готова очередная зарубка на деревянном прикладе. Не случайно, что с первыми же выстрелами в Чечню потянулись привлеченные заокеанской «зеленью» прибалтийские чемпионки по стрельбе, прозванные с чьей-то легкой руки «белыми колготками». Какая тут совесть и мораль, если за пролитую кровь обещают пресловутые «баксы»! Поэтому и отношение к снайперам было адекватным: в плен их не брали…