Под ярким светом славы - стр. 5

Мне следовало вернуться в костюмерную – десятки платьев ждали до следующей недели, а таким, как я, near площадки было запрещено. Но я не могла уйти. Стелла произносила монолог о предательстве с таким вызовом, что я чувствовала его кончиками пальцев ног. Это был опыт, перевернувший мою жизнь, хотя я ещё не знала, насколько.

Я не просто наблюдала за одним из величайших представлений в истории.

Я представляла себя на месте Стеллы, произносящей эти слова. Играющей эту роль.

Я представляла себя звездой.

Камера плавно двинулась за Стеллой, которая шла по тротуару с высоко поднятой головой, прочь от своей настоящей любви. Мой обзор перекрыли мощные прожекторы. Я потянулась за лучшим ракурсом.

Нога подскользнулась. Ящик, за который я цеплялась, сдвинулся на дюйг – достаточно, чтобы потерять равновесие. Он падал. Я беспомощно потянулась к нему, в ужасе от мысли, что сейчас всё разрушу.

– Вот это способ ворваться на площадку, – раздался тихий голос, и ящик был ловко возвращён на место.

Я сжалась, ожидая удара, но его не последовало. Осмелившись открыть глаза, я увидела парня с самыми яркими рыжими волосами, какие только видела.

– Я никуда не врезалась, – заявила я, подавив смущение и вздёрнув подбородок. Пусть я и была всего лишь девочкой из Миннесоты, но выжила в этом городе лишь благодаря браваде.

– Не-а? – он усмехнулся.

Я выпрямилась, хотя пульсирующая боль в колене сбивала весь гонор. – Я работаю на студии. У меня есть право здесь находиться.

– Какое же?

Я вздохнула.

– Я швея.

– Правда? Тогда зачем ты лазишь по ящикам с искусственными растениями и рождественским хламом?

Я украдкой глянула на Стеллу, прислонившуюся к телефонному столбу и проклинавшую судьбу. Гордость волной накатила при виде того, как пальто сидит на ней. – Мне не нужно ничего тебе рассказывать. А откуда я знаю, что у тебя есть право здесь быть? Может, это ты врезаешься?

– Это не я грезил о Стелле Лейн.

– Разве не все о ней грезят?

– Я предпочитаю девушек, которые не боятся испачкать руки, – его взгляд скользнул по моим запылённым ладоням.

Щёки вспыхнули, я отряхнула подол платья. – Тогда зачем ты здесь?

Он был ненамного старше. Слишком высок для пацана, слишком озорной для мужчины. – Плотник. Бригаду моего дяди вызвали в четыре утра переделывать крыльцо этого бутафорского дома. Режиссёру не понравилось, как на нём свет ложится. – Он сказал это так, будто это была полнейшая чушь.

– Освещение – одна из главных частей кинематографа, – возразила я. – Можно собрать самых выразительных актёров мира, но если их лица не видно – всё насмарку.

Он склонил голову, на лице играла лукавая ухмылка. – Так я и знал! Ты актриса, да? Пробираешься сюда в надежде, что тебя заметит продюсер.

Я не знала, что ответить – не могла понять, шутит ли он, да и сама не была уверена в ответе. Но он, не дожидаясь, указал на моё колено.

– У тебя кровь.

– Что? – Я посмотрела вниз и выругалась так, что мать бы меня отчитала. Чулки были порваны, а из-под дыры сочилась алая кровь. – О нет, это моя лучшая пара!

– Пытаюсь уберечь тебя от гангрены, – он поставил на ящик аптечку. – А теперь сиди смирно.

– О, – я почувствовала себя дурой. – Ну, если уж ты это делаешь, я должна знать, как тебя зовут.

– Джек.

– Я Лилиан. Но можно Лили.

– Что ж, Лили, возможно, тебе стоит за что-нибудь держаться. Порез глубокий, а эта штука жжёт.