Падение - стр. 45

Издаю почти немой визг и жмурюсь, представляя, как лечу вместе с деревянной махиной и грудой библиотечных книг прямо на пол. Но вскоре понимаю, что всё так же стою, прижатая к дубовой мебели, не сдвинувшейся ни на миллиметр. А ещё снова вдыхаю тот самый запах, от которого мысли, словно мыши, трусливо разбегаются по углам.

И мне следовало бы струсить тоже, но вместо этого стойко держу оборону.

Точнее, пытаюсь.

― Преследуешь меня?

― Не я зажимаю тебя в пустой библиотеке! ― выпускаю когти и…

Туше, ― не произносит, но думает об этом, знаю.

А затем усмехается, чего совершенно от него не жду.

Бестужев не вяжется с подобными эмоциями в принципе. Наверное, потому, что привыкаю все эти годы видеть его свирепым и злым. Не способным на что―то другое. Но ведь должен же он хоть иногда шутить и смеяться, да? Пусть и не со мной.

― Что ты здесь делаешь?

― Я не обязана отвечать.

― Напомню, что это ТЫ завалилась на мою тренировку.

― Я понятия не имела, что ты здесь! Мы с Дашей к контрольной готовились!

― И ты думаешь, я в это поверю?

― Мне всё равно. Я не собираюсь ничего тебе доказывать. А теперь отойди.

Делаю довольно неслабую попытку оттолкнуть придурка, но он оказывается, как скала, которую хрен сдвинешь.

― Меня парит, что ты вечно путаешься у меня под ногами.

Чего?

Когда вскидываю взгляд, вижу перед собой прежнего, лишь на несколько секунд утерянного, Бестужева. Его глаза по обыкновению сощурены, скулы напряжены, а между бровями залегли предупреждающие морщинки. И он смотрит так угрожающе, что хочется во всё горло орать: КРАСНЫЙ и бежать со всех ног. Но не бегу. Больше нет.

― Я здесь учусь, нравится тебе это или нет.

― А если не нравится, не боишься, что я превращу твою жизнь в ад?

― Ты не тот, кого стоит бояться.

― И это говорит та, которая ещё минуту назад готова была дать деру, ― вновь усмехается, но незаметно, одними глазами.

Мне кажется или настроение придурка меняется, как у шизофреника?

― Отойди.

― Или что? Закричишь?

Кричать ― как бы это выразиться? ― не мой стиль. Не знаю, в курсе ли Антон, но я из тех девчонок, которые скорее между ног врежут, чем станут звать на помощь. А если меня разозлить ― с чем придурок справлялся на отлично ― я могла и что―нибудь сломать.

Вместо ответа (и не только словесного) толкаю Бестужева так сильно, как только могу. И на этот раз он поддается. Не знаю, бегу или просто не хочу превращать огонь в вулкан ― да и черт с ним.

― Ты ведь не думала, что тот поцелуй хоть что―то значит? ― орет мне в спину, а я буквально ощущаю, как в неё врезаются острые шипы.

Мне должно быть плевать.

Тогда почему так предательски жжет между ребер?

14. Глава 14

Соня

Несмотря на упорные попытки Бестужева (бесконечно лезущие в голову мысли тоже ведь считаются, так?) не дать мне подготовиться к контрольной, я сдаю её на отлично. Что в принципе слышно едва ли не на всю Школу, потому что я не только минут пять радостно танцую посреди аудитории вместе с работой в руках, но ещё и весь оставшийся день хожу с довольной улыбкой на лице. И даже то, что мы с Антоном раза три сталкиваемся в коридоре, абсолютно не портит моего замечательного настроения.

После первых двух пар у нас образовывается окно. Дятлов застревает в каком―то несерьезном, но бюрократически долгом ДТП, на замену ему никого не находят, поэтому почти всё это время мы с Дашей сидим в амфитеатре перед университетским фонтаном