Осень одиночества - стр. 7
Сабуров не мог отказать себе в удовольствии заметить:
–Среди них попадаются и очень хорошенькие, господа, однако данное обстоятельство не должно влиять на выбор женщины депутатом или мэром города.
Мистер Спрингл едва не выскочил из кресла.
–Речь не идет о выборах женщин на какие-то посты, мистер Гренвилл. Этого еще не хватало! Они только могут голосовать, что…
– Что очень прогрессивно, – Сабуров поднялся. – Я уверен, что мы еще увидим женщин в палате общин. Простите, господа, мне надо пройти в библиотеку.
Максим Михайлович хотел написать ответное письмо мистеру Сингу в Шотландию. Поразмыслив, он решил не отвлекать мистера Брауна своими частными, как думал о них сыщик, делами. Леди Хелен обещала Сабурову поговорить с отцом.
– Папа терпеть не может, когда с ним носятся, – девушка покраснела. – Простите меня за школьные словечки. Он сам пробивал себе дорогу и очень независим, но я постараюсь убедить его, что так лучше для всех.
Едва открыв дверь, Сабуров натолкнулся на клубного лакея.
– Вам телеграмма, мистер Гренвилл, – перед его носом замаячил серебряный поднос.
Великий физик не отличался многословностью.
– Завтра в девять утра на верфи Тринити в Попларе. Сэр Майкл Огилви, – прочел Сабуров.
Крутая речная волна плеснула на дно катера и парень за штурвалом осклабился.
– Не извольте беспокоиться, сэр! – заорал он. – Сейчас причалим!
Изменчивая лондонская погода постучала в шесть утра в окно Сабурова холодным дождем. Выбежавший на двор Тоби быстро заскочил обратно, перекочевав на диван в кабинете Сабурова.
– Лежи под пледом, – велел ему Максим Михайлович. – Некоторых ждет овсянка в миске и подушка, а некоторым придется прошагать четверть часа до омнибуса.
После собственной овсянки, тостов с маслом и пары чашек кофе, он выудил из гардероба провощенную куртку и закрывающее уши кепи, в котором Сабуров ездил на охоту. Не будучи особым любителем последней, он признавал, что Тоби тоже необходим моцион. Пес с удовольствием разыскивал подстреленных птиц на вересковых пустошах. Сабуров хотел взять Тоби в Шотландию, в гости к мистеру Сингу.
– Вернее, на работу, – поправил он себя, – потому что миллионер мне заплатит.
На деньги от сэра Майкла Огилви Сабуров не надеялся, потому что великий физик не просил его о помощи.
– Это инициатива любящей дочери, – сказал он прикорнувшему Тоби. – Может быть, сэр Майкл вообще пошлет меня восвояси.
Журналисты писали, что ученый отличается неукротимым нравом. Посидев в библиотеке Реформ-клуба, Сабуров отправил письмо в Эдинбург, мистеру Сингу. Полистав подшивки газет, сыщик составил представление о сэре Майкле Огилви, блудном сыне строгого семейства, принадлежавшего к секте плимутских братьев.
Ребята с Флит-стрит не жалели красок, описывая трудное детство ученого, отец которого трудился седельных дел мастером.
– Как у Фарадея, – хмыкнул Сабуров, – и он тоже сын ремесленника, принадлежавшего к радикальной секте. Понятно, почему они с сэром Майклом так сошлись. Они еще и тезки.
Сабуров обосновался в Лондоне уже после смерти гениального физика, однако, судя по газетам, сэр Майкл Огилви стал достойным наследником своего учителя.
– Представьте себе высокую эффектную фигуру с развевающейся гривой вороных волос и пронизывающими глазами цвета арктического льда.