Мой первый, или пари на ректора - стр. 23
– Вот ваша, – открыв одну из них, официант пригласил его жестом, предварительно глянув внутрь. – О, похоже вам принесли ужин! Приятного аппетита… и… – снова ироничный взгляд на девушку, – хорошо развлечься!
Безнадежно краснея, Родин пробурчал что-то неразборчивое даже ему самому, бочком прошел в комнату и избавился, наконец, от своей ноши, укладывая ее на диван сбоку от накрытого для ужина стола.
Повернулся и по виду официанта понял, чего тот ждёт.
– Благодарю, – буркнул он, не глядя ему в глаза. Протянул крупную купюру, тут же исчезнувшую под жилеткой парня.
– Не за что! – слегка поклонился тот. И скрылся за дверью, позволяя Родину запереть ее изнутри.
9. Глава 9
И что теперь делать?
Максим Андреевич затравленно огляделся – да уж… ситуация у него… не позавидуешь.
Мало того, что из-за сестры застрял хрен пойми где, в помещении, по размеру раза в три раза меньше его старого кабинета, не говоря уже о новом. Мало того, что пусть и в отдалении, но без остановки грохочет эта тупая клубная музыка, так еще и эта… дурында в красном ему на голову свалилась.
Вообще, что за мир такой перевернутый у нас! Бабы напиваются в хлам, буянят, попадают в истории, а мужики должны приводить их в чувство, охранять и терпеть из-за них неудобства! Это он, именинник, должен сейчас валяться на этом диване, а нанятая им красавица для развлечений должна ухаживать за ним и делать ему массаж ног!
Он сердито стрельнул в двоечницу взглядом, и будто почувствовав это, девушка что-то пробормотала во сне, поежилась и вдруг чувственно, с истинно-кошачьим удовольствием потянулась, высоко выгибаясь над диваном и вытягивая вверх руки.
И тут же свернулась в клубочек, поворачиваясь к Родину спиной. А также, гладкой, розовой, полностью обнаженной попой над спущенными колготками и трусиками.
Максим Андреевич оцепенел. Он даже не понял поначалу, что с ним – до такой степени всё его тело превратилось в камень. Дыхание замерло в груди… Казалось, что даже сердце остановилось и просится наружу – взглянуть на эти великолепные, розовые полушария.
И только когда кровь снова горячо побежала по венам, а сердце заколотилось бешеным ритмом, Родин понял – это не он превратился в камень. А у него. То есть там, внизу – в штанах.
Возбуждение настолько резко и сильно захлестнуло новоиспеченного ректора, что стало жарко. Глотая собравшуюся во рту слюну, трясущимися руками Максим Андреевич расстегнул верхние пуговицы рубашки и расслабил галстук.
Не помогло. Всё ещё было дико жарко, а в штанах уже давило так, что пришлось поправить там рукой, иначе бы член прорвался сквозь молнию ширинки наружу.
Надо ее накрыть! – сквозь шум в голове сообразил Родин. Перестать пялиться на эти роскошные, обнаженные булки, перестать представлять, как он сейчас расстегнет ширинку, выпустит свой пульсирующий орган на свободу и поставит спящую девушку на колени…
Просто накрыть ее подолом платья!
Деревянным шагом, широко расставляя ноги, он шагнул к спящей двоечнице и наклонился над ней, невольно вдыхая ее запах – тонкий аромат духов, смешавшийся с потом разгоряченного молодого тела... и еще что-то непонятное и ускользающее… То ли кофе… то ли что-то молочное…
Ну, так в чем проблема? – предложил прыгающий от нетерпения внутренний дьяволенок. Наклонись и понюхай уже как следует. Что тебе мешает? Там, у основания шеи – где начинаются пышные светлые волосы, спутанные и немного взмокшие.