Мой первый, или пари на ректора - стр. 26
Вместо этого он закрыл глаза, улегся головой на мягкие подушки дивана и постепенно усилил давление, добавляя к пальцу всю ладонь, просовывая руку глубже в ширинку и готовясь приспустить штаны…
Такого рода развлечения Родин себе позволял нечасто, а потому спешить не любил – как следует вкушал всю гамму ощущений, постепенно доводя себя до почти нестерпимого возбуждения и растягивая удовольствие порой на целый час.
– Ммм… – в голос простонала со своего края дивана двоечница, и он чуть не прикусил язык, пытаясь сдержать ответный стон.
Стало ясно, что в этот раз потянуть удовольствие не получиться – успеть бы салфетку со стола подхватить. Бёдра уже сами толкались в ладонь, член грел руку и просился наружу.
Максим Андреевич сдался и приподнялся на секунду над диваном, стягивая с себя штаны и приспуская боксеры так, чтобы можно было безболезненно вытащить младшего друга.
Первое прикосновение ладони с разгоряченным, пульсирующим органом отозвалось в комнате его безудержным и прерывистым «оххх», совпавшим на счастье с громким раскатом басов клубной музыки…
Зрачки закатились под веки, лоб покрылся испариной, рука медленно охаживала возбужденный орган, стараясь не задевать самое чувствительное место – под головкой, там, куда уже стекала капля выступившей смазки. Родин знал – как только дотронется в таком состоянии до этого места, так сразу же и кончит. Финито. Гейм овер. А ему всё же хотелось хоть немного потянуть, еще хоть минуту понаслаждаться этим неожиданным, тайным удовольствием. И этими стонами – сладкими, нетерпеливыми стонами юной красавицы, словно в горячке извивающейся буквально в метре от него.
Ритм женских стонов участился, и ритм его руки вместе с ним. Девушка уже буквально плакала от возбуждения – мычала, хныкала и в голос, не стесняясь стонала, сотрясая диван в судорогах наступающего оргазма…
А оргазм ли это? – вдруг проснулся его внутренний чертенок, приостанавливая его бешенную скачку почти на самом пике. А вдруг ей плохо? Вдруг она вовсе не кончает, а умирает, пока ты тут самоудовлетворяешься?
Родин обессиленно застонал, мотая головой из стороны в сторону, прогоняя наваждение…
Посмотри на нее! – заорал черт, предвкушая победу. Посмотри, убедись, что она в порядке! Это же ради ее безопасности, а не ради удовольствия!
Хоть он и понимал, что его страсть играет с ним в жестокие игры, сопротивляться сил больше не было. Распахнув глаза, он повернул голову и уставился на раскинувшееся перед ним молодое женское тело.
Именно что раскинувшееся – крутясь и извиваясь, девушка уже успела сбросить его пальто на пол и лежала перед ним в своем красном платье, которое снова задралось, обнажая всё что до пояса.
Но на этот раз его взору предстала не розовая попа, а нечто гораздо, гораздо худшее. Или лучшее – в зависимости от того, как на это посмотреть.
Запрокинув голову далеко назад и выгнувшись, его двоечница лежала перед ним на спине, раскинув свои тонкие ноги и согнув их в коленях. Лиф платья был стянут с груди, обнажая один из сосков полностью, трусики ее, нещадно порванные ей же самой, висели на одной из лодыжек. Колготки спущены были примерно до того же уровня, сковывая ее ноги и не давая левой съехать с дивана. Середина всего этого натюрморта была скрыта от него углом стола.