Кто не спрятался – я не виноват… - стр. 34
При виде всего этого мы с Танькой немного взбодрились. Юрик, по-видимому, опасавшийся найти здесь такую же разруху, как и в остальной деревне, радостно улыбался. С оптимизмом он провозгласил:
– Ну вот, девчонки… Не всё так плохо, как могло показаться вначале. Давайте… Я сейчас займусь баней, а вы – на кухню! Жрать хочется, аж сил нет!
Татьяна пробурчала так, чтобы Юрик её не услышал:
– Вот, вот… Это мы ещё не поженились. А что потом будет, а? Жена – жарь котлеты, да? И никакой романтики, никаких тебе закатов над морем…
Я только усмехнулась. Танька просто вредничала. На самом деле, она обожала готовить и кормить Юрика. Я помнила её умильно-дурацкую физиономию, когда он наворачивал её кулинарные изыски.
Даже у меня мелькнула мысль: «Может, ещё всё обойдётся?» А противный голос внутри ехидно повторял: «Не обойдётся, не обойдётся…»
Глава 7
Пока Юрик растапливал баню и таскал воду, мы с Татьяной успели навести немного порядка в доме и приготовить сносный обед – обычный горячий супчик из банки тушёнки, картофеля, горсти пшена и пучка крапивы. Но после длительного нахождения на сухомятке, причём не очень частой, супчик нам показался божественно вкусным.
За обедом Танька принялась разглагольствовать на тему: «А хорошо, что неподалёку живёт дед, у которого и куры есть, и коровы». Вывод её рассуждений был прост: значит, у него можно разжиться и яйцами, и сметаной с молочком, а может, и простыми овощами, такими как картошка или морковка. Говорила она с преувеличенным энтузиазмом, который слегка «резал» уши. Это означало одно: все испытывали нервное возбуждение. О событиях, произошедших в поезде, мы, не сговариваясь, старались не упоминать. Но я понимала, что долго юлить и вихляться друг перед другом нам не удастся – рано или поздно говорить об этом придётся. Однако моя подруга была права в одном: прежде чем приступать к серьёзным разговорам, нужно прийти в себя, как следует отдохнуть и выспаться. И в осуществление этого нехитрого плана, убрав посуду, мы с Танькой отправились в баню.
В доме обстановка была весьма простой, если не сказать аскетичной. Две комнатки, помимо большой кухни-горницы с огромной русской печью, были размерами чуть больше собачьей будки. В одной стояла панцирная кровать с блестящими никелированными шариками на спинке и старый колченогий шкаф с покосившейся дверцей. В другой – такая же кровать и большой деревянный сундук времён царя Гороха. Зато в сундуке обнаружилось чистое постельное бельё и полотенца. А на полках возле печи – баночки с сахаром, солью и перцем. В старом шкафу любопытная Танька нашла пёстрые домотканые половички, чистые, постиранные и сложенные аккуратной стопкой. В общем, для спокойной жизни – всё, что нужно.
В бане лежал большой коричневый кусок хозяйственного мыла, на что Татьяна сморщила свой чуть вздёрнутый нос. Отрастив длинные волосы, она теперь усиленно о них заботилась. Чтобы утешить её в отсутствии шампуня и всяких хитрых штучек, я надрала крапивы и запарила её в кипятке в оцинкованном тазу, втолковав подруге, что лучшего средства для мытья волос и представить нельзя. Попутно прочла ей маленькую лекцию на тему: «Почему, когда пол-Европы вымирало от чумы и прочих нехороших болезней, в России народ только недоумённо пожимал плечами на непонятливых европейцев и мылся в бане».