Кирие Элейсон. Книга 7. Посмертно влюбленные. - стр. 60

– Там трупы, мой кир. Много трупов, там произошел бой.

– Чьи трупы?

– Отсюда не видно, мой кир.

– Возьми себе в пару кого-нибудь и подойдите поближе. Всем остальным обнажить мечи и глядеть в оба! – скомандовал граф Мастал, с подозрением оглядывая склоны Монте-Пилукко и Монте-Бьяджо.

«Что случилось? Кто сражался здесь? Кто-то нарушил перемирие, готовящееся в Террачине? До конца, конечно, нельзя исключать сарацин, пусть их и прогнали отсюда сорок лет назад. Так или иначе, осторожнее, граф Амальфи!» – самого себя взбодрил мессер Мастал Фузулус. Он следил за своими людьми, отправленными на разведку и в то же время продолжал бросать взгляды на холм, возвышавшийся над ним и его дружиной.

Слуги графа достигли места побоища и начали кружить там, очевидно пытаясь распознать жертв и выискивая оставшихся в живых. Один из слуг даже спешился и опустился к одному из павших, после чего быстро вскочил на коня и вместе с товарищем стремительно вернулся к господину.

– Мой, кир, это римляне!

– Что? Не может быть! Кто мог напасть на них?

– Неизвестно. Там только римляне. Среди них есть один полуживой. Это богатый господин, я снял с его пояса вот это, – слуга протянул Масталу деревянную печать.

– Кресченций? – изумился Мастал, разглядевший на печати изображения трех полумесяцев36. – Там сенатор Кресченций? Немедленно туда! – приказал он, и вся дружина стремительно спустилась к озеру.

Возле осоки действительно лежали около тридцати воинов римской милиции. Но ни по обломкам копий, ни по стрелам, ни по дротикам, обильно торчавшим из их тел, невозможно было определить нападавших. Даже Лефтерис, опытный воин и егерь графа, только развел руки в стороны, отвечая на немой вопрос господина. Пока слуги графа осматривали павших, Ставрос подвел Мастала к человеку, лежавшему рядом с единственным слугой поодаль прочих, возле самой осоки, и еще подающему признаки жизни. Одежда его выделялась своим богатством, на поясе, украшенном драгоценными камнями, висел бесполезный уже меч, а сам он хватал руками воздух и силился что-то сказать перерезанным, хлюпающим кровью горлом.

– Это не сенатор Кресченций, – с облегчением произнес граф Мастал. – Я его не знаю. Благородный мессер, – опускаясь на колени к раненому, продолжал граф, – мы друзья Риму, мы ваши друзья, можете ли вы сказать, кто напал на вас?

Умирающий предпринял попытку ответить, но кровь из горла побежала только еще сильнее, и ничего, кроме предсмертного клекота, граф не услышал.

– Это капуанцы?

Умирающий дернул головой, видимо отвечая «нет». Это отняло у него последние силы, ноги его задергались в предсмертной агонии. Граф Мастал встал на ноги, сожалея, что среди его дружины нет священника, который позволил бы умирающему очистить душу перед смертью. Взгляд графа при этом случайно упал на лежащего рядом бездыханного слугу.

– Бог ты мой, вот же сенатор Кресченций! – воскликнул граф, он хорошо знал сенатора в лицо, их встречи и в Риме, и в Амальфи были достаточно частыми. – И он погиб. Что же здесь произошло? Что за беда приключилась?

– Это не простые грабители, мой кир, – сказал Ставрос, – грабители сняли бы с этого бедняги дорогой пояс.

Мастал утвердительно кивнул. Над трупом Кресченция меж тем склонился Лефтерис. Он внимательно осмотрел лицо убитого, отважно понюхал одежду, потрогал его руки и покачал головой.