Кирие Элейсон. Книга 6. Его высочество Буриданов осел. - стр. 44

– Может, тогда имеет смысл переместить наш лагерь на Нероново поле, с тем чтобы оттуда сразу идти на Город Льва? – спросил король.

– Тогда мы не сможем рассчитывать на наши гелеполы42. Мы их можем подкатить только к Замку Святого Ангела, а это самое укрепленное место. В других местах Леонины нет ровных площадок, в свое время у папы Льва были прекрасные советники, построившие ему эту крепость.

– Иными словами, штурм города не может обещать нам победу, но может твердо гарантировать наши людские потери?

– Да, мой король.

– Но ведь, с другой стороны, ваше высочество, это может обещать снижение долгов королевской казны на выплаты вассалам и наемникам, – заявил Умберто. Шестнадцатилетний возраст в то время был вполне достаточен для формирования в душе богатого юнца здоровой доли цинизма.

– С вассалами сэкономить не получится, – возразил Теобальд.

– Послушайте, дети мои, какая, к черту, экономия? Вы, верно, считали ворон все это время, когда гонец читал письмо от Лотаря. Нам теперь дорого каждое копье, каждый дорифор, поскольку нам теперь предстоит разбираться с мятежниками на севере, а их войско вполне сопоставимо с моим.

– Вы правы, мой король, – подытожил Манассия, – штурм Рима теперь стал невозможен. Никто не даст залога на то, что, даже овладев Римом, мы в скором времени не окажемся здесь запертыми армией мятежников, которая после штурма города уже точно окажется больше нашей. Бозон и Беренгарий, при вести о штурме Рима, вполне могут осмелиться двинуть свои дружины сюда.

– Все это верно, – согласился Теобальд, – но, черт побери, как же это позорно!

– Братец… – упрекнул его Манассия.

– Да все правильно сказал мой Тео.

Никто из присутствующих не мог тягаться с Гуго в честолюбии. По мере приобретения жизненного опыта он, конечно, научился кое-как и редко одергивать себя, но, как правило, это были эпизодические победы.

– Вы решитесь на штурм, Гуго? – Манассия от удивления даже забыл об этикете. Впрочем, Гуго ему прощал многое, если не все.

– Не знаю, – пожевал губами король, – мне надо подумать.

В итоге королевский лагерь остался ожидать решения короля, в котором разум и честолюбие еще целый день с переменным успехом сражались друг с другом. И если разум периодически применял в этой борьбе то одно, то другое оружие, то есть приводил разной степени убедительности аргументы, то честолюбие сражалось одной-единственной дубиной, крепость которой равнялась силе ненависти короля к римскому принцепсу.

Следующий день выступил на стороне разума. Утром на совет не явился герцог Теобальд, у которого ночью скрутило живот: герцог накануне неосмотрительно помылся вместе со свитой в одной из речек. Таким образом, герцог пополнил собой с каждым днем разбухающий от подобных бед лазарет лагеря. Строить планы и вести разговоры о военном деле Гуго было попросту не с кем. Честолюбие наконец выбросило белый флаг, и вечером Гуго объявил о решении следующим утром свернуть свой лагерь.

Однако ночью у честолюбия возник железный повод взять полноценный реванш. Сразу после полуночи в королевский лагерь ворвались порядка двадцати конных римлян. Их вел в атаку Константин Теофилакт, которому уже успела наскучить монотонная должность препозита. Римляне успели перевернуть вверх дном походные котлы противника, а также поджечь несколько баллист и одну осадную башню. Воспользовавшись тем, что в стане врага воцарилась сумятица, Константин попытался даже достичь королевского шатра. Однако стража короля, в отличие от подавляющей части воинства, проявила бдительность и стойкость. Видя со всех сторон подлетающих к нему врагов, видя, как просыпается и приходит в себя лагерь в целом, Константин дал команду отходить. Римляне скрылись, не потеряв ни одного человека и лишив жизни около десятка королевских дорифоров.