Кирие Элейсон. Книга 6. Его высочество Буриданов осел. - стр. 43
Теперь три с половиной тысячи человек, а с ними около пятисот лошадей плюс скот и птица для пропитания, начинали бесцельно жариться на смертоносном римском солнце. Очень скоро лагерь ощутил острую нехватку воды, близлежащие речки значительно обмелели, и даже Тибр с каждым днем открывал постороннему глазу все новые подробности своих глубин. Ничего удивительного, что вследствие нехватки воды и снижения ее чистоты в королевском лагере и у людей, и у животных начались проблемы со здоровьем.
До сего дня король еще тешил себя мыслью о том, что Бозон с Беренгарием просто опаздывают. Сегодня все разъяснилось, и ситуация требовала срочного реагирования.
– Лотарь сказал, что его попытались схватить еще двенадцать дней назад. Что же он так промедлил с письмом?
– Ваше высочество, Лотарю требовалось время самому добраться до спасительной Павии, он бежал в сопровождении всего четырех слуг. Затем гонец сказал, что был вынужден скакать по приморской дороге, так как на основной дороге его неминуемо схватили бы мятежники, идущие как раз навстречу. Приморская же дорога и длиннее, и опаснее, – Манассия, как всегда, дал обстоятельный ответ.
– Меня интересует и смущает одна подробность. Кто предупредил Лотаря о погоне?
– Лотарь пишет, что его предупредил какой-то безвестный флорентийский капеллан.
– Странно, не находите, ваше преподобие? Конечно, это может быть игрой промысла Божьего.
– Везде и во всем промысл Божий.
– Ну да, ну да. Но я не об этом. Не кажется ли вам странным, что этот безвестный флорентиец, рискуя своей жизнью, сообщает Лотарю об опасности и исчезает, не запросив награды и даже не назвав имени своего?
– Возможно, сам ангел небесный был послан к невинному чаду во спасение. На что же ангелу награды земные?
– Ну если так, то не спорю. В противном случае этот капеллан просто исполнил волю своего хозяина, который предпочел остаться в тени.
Гуго хлопнул себя ладонью по колену и резко встал. За ним спешно поднялась свита.
– Кто бы ни был этот хозяин, но это свидетельствует только об одном: каждый из этих милых молодых людей, из Рима, Ивреи или же Прованса, ведут собственную игру. И дай Господь им подольше и повитиеватее плести свои паутины, сами же в них попадетесь, голуби мои!
– Каковы будут ваши приказы, мой кир? – Теобальд вновь вернул короля к сегодняшней повестке дня.
– Как вы полагаете, мой дорогой племянник Тео, хватит ли наших теперешних сил, чтобы рассчитывать на победу?
– В свое время, мой кир, Арнульф Каринтийский вошел в Рим благодаря зайцу, за которым погнались его воины.
– Мои вассалы сожрали уже всех зайцев и бобров, мессер Тео, и скоро перейдут на крыс и червей, если мы здесь постоим еще недельку. Они уже дерутся за утреннюю росу и готовы утолять жажду из сточных канав.
Гуго если и преувеличивал, то не так уж и сильно.
– Чтобы быть уверенными в успехе, наш перевес не совсем достаточен. Нам противостоит примерно две тысячи копий римской милиции. Не исключено, что Альберих еще сформировал ополчение из горожан.
– Разве это не низкий поступок с его стороны? Разве они достойны биться с благородными воинами?
На реплику шестнадцатилетнего Умберто взрослые ответили снисходительными улыбками.
– Не забудьте еще, ваше высочество, – продолжал Теобальд, – что, преодолев стены Фламиния или Пинчио, нам далее придется брать Город Льва, куда наверняка спрячутся ваши враги.