Идущие. Книга I - стр. 64
«Разве нам можно выходить за пределы больницы?» – Курт опасливо огляделся – нет ли здесь, в общем холле, чутких на слух докторов. Однако три дежурившие медсестры в данный момент были увлечены пинболом, а негромкий, но ровный гул, производимый голосами собравшихся пациентов, делал любой шепот неразличимым.
«Нельзя. Но неужели тебе не интересно?»
«Мне боязно, что нас поймают».
«Даже если поймают, что сделают-то? Прочтут лекцию? Выругают? Оставят без сладкого? Брось».
«Ты – авантюристка».
Лучик рассмеялась, встряхивая чудными волосами.
«Есть немного. Ну, так что – пойдёшь со мной?»
«А высоко в гору лезть?»
«На холм. Нет, не очень. Там довольно пологий склон, идти не трудно. Хотя, если ты неважно себя чувствуешь для прогулки, отложим на другой раз – вон, столик освободился, я сяду, займу… О, они оставили коробку с „Монополией“. Сыграем?»
Она, не стремясь к тому, конечно, чувствительно уколола его самолюбие.
«Я настолько выгляжу дряхлой развалиной? – ворчливо спросил Курт. – Тогда где мои ходунки? И зубы вставные… Подождет „Монополия“. К слову, о том, что это такое, я не имею понятия. Веди. Авантюристка…»
Лучик смотрела него очень лукаво.
«Тогда снимай халат».
«Чего?»
«Халат, говорю, снимай, – и тут же деятельно освободилась от своего, встряхнула и скатала в мягкий светло-голубой валик. – Иначе будешь цепляться полой за ветки. Да и, если споткнёшься о корень и свалишься, вымажешься в земле, потом придётся объяснять. А так, даже испачкавшись, можно будет скрыть следы преступления, надев халат обратно. У подножия холма, как только начинается подъём, есть старая сосна с большим дуплом. Я свой халат обычно оставляю там».
Больничный халат, бывший до этого момента для Курта своеобразным панцирем, защищающим, обещающим заботу и уход, определяющим в отдельную, правда, всё ещё не очень понятную касту, оказался обычной одеждой. Его можно было снять, не потеряв при этом статуса пациента – только без халата он сразу почувствовал себя голым и мёрзнущим. Вручил свой свёрток Лучику и пошёл следом за ней, неловко ощущая тяжесть рук, которые нельзя было пристроить в карманы. Но в нём уже начал говорить интерес. Что это за тайное место, подготовка к посещению которого требует такой конспирации?
«Там, должно быть, друидский алтарь, и ты меня на нём прирежешь».
«Но у меня нет ножа», – с улыбкой ответила Лучик.
«Тогда там ждёт кто-то с ножом».
«Мне жаль тебя разочаровывать, но нет».
«Тогда ты просто перегрызёшь мне горло».
«Я не достану. Ты слишком высокий».
«Сплошные препоны! – Курт со смехом всплеснул руками. – И божество Горы останется некормленым».
«Это холм, Курт».
«Но „Гора“ звучит солидней. Не отказался бы зваться Живущим На Горе. Мне поклонялись бы и приносили подарки. Апельсиновый лимонад ящиками…»
«Для этого тебе не нужно селиться абы где: вот он, твой лимонад, – Лучик показала на автомат с напитками, стоящий в нише коридора. – Только не напивайся сильно: как я тебя, такого булькающего, наверх одна потащу…»
Но Курт её уже не слышал.
Чуть позже, действительно слегка побулькивающий, с картонным стаканчиком, полным шипучки, в правой руке, – на дорожку – и чувством доброго умиротворения, Курт послушно шагал след в след за своей провожатой вверх по усыпанному хвоёй и поросшему невысокими соснами склону холма. Под ногами упруго стлался черничник. Ягод, несмотря на сезон, на нём почти не было. «Собрали уже», – сказала Лучик, подразумевая то, что на холм ходит не одна она. Здания больницы тускло краснели сквозь частокол сосновых стволов. С этой, оборотной стороны, Курт ещё не бывал. Оказывается, позади больницы рос лес.