Идущие. Книга I - стр. 67
«Ерунда! – отмахнулся он. Оторопь, громоздкий страх и изумление ушли, оставив место жгучему желанию получить объяснения. Исключительно полные и толковые. Курт нетерпеливо дёрнул плечом, высвобождаясь от ненавязчивой хватки Капитана, пошатнулся и снова сел на бревно – теперь лицом к стоящим. – Но я отсюда никуда не уйду, пока мне не расскажут про то, что я только что видел».
Капитан вздохнул.
«Подвинься, – произнёс он. – И развернись лицом к городу. Ты узнал его?»
«Да», – сквозь зубы сказал Курт.
Капитан смотрел на него пристально, вдумчиво, и Курт подумал – Капитан всё понял. Но ему вдруг стало безразлично. За их спинами рыжая помогала Лучику выпутать из волос сухую колкую хвою.
«Ой, Луч, да у тебя ещё все брюки в песке. Давай-ка отойдём, чтобы он не летел на эту парочку, и я тебя почищу…»
«И как ты видишь его?» – спросил Капитан, когда девушки удалились.
«Он – город, в котором я родился и вырос, – сказал Курт с горьким вызовом. – А потом я…»
«Не моё дело», – прервал Капитан.
Он смотрел всё так же пристально – шрамы, проходящие через уголки глаз, добавляли пристальности глубокий оттенок всезнания. Но это просто шрамы. Курт засомневался.
«Капитан…»
«Не моё дело, что было потом. Что вообще с тобой было. Или не было. И вообще ничьё дело. Никого здесь это не касается. Запомнил?»
«Но ты же куратор, – растерянно произнёс Курт. – Я думал…»
«Не знаю, что ты там думал, и знать не хочу, и мысли, слава дверям, читать не умею. Да, куратор – вас, какие образовались здесь после выдёргивания. На кой мне ваше прошлое, которого у большинства здесь вообще нет?»
«Но…»
«Но если ты мне хочешь покаяться, то выбрал неудачное место и не того человека. Смотри сюда, – Капитан ткнул себя пальцем в лицо. – По-твоему, я похож на священника?»
Он разговаривал нарочито жёстко, так не похожий на себя самого, когда они знакомились, и Курт обиделся и примолк.
«А по-другому с этим нельзя, – уже мягче сказал Капитан и потрепал Курта по плечу. – В среде нам подобных прошлое – не всеми приветствуемая тема для разговоров. Часто вызывает негативный отклик. Я полагаю, это не очень приятно».
«Именно», – буркнул Курт.
«Поэтому делай выводы. Ну, всё, не дуйся. Извини меня. И послушай про город».
Лучик вернулась и тоже села рядом, присоединилась к ним и рыжая, и Капитан рассказал – про самую большую прореху из известных. Она образовалась здесь тогда, когда построили здание Организации («Я имею в виду не только главное здание, которое вы ещё не видели, но и больничные корпуса, и – вы их тоже не видели – лаборатории, стадион, парк, в общем, всё») – как сопутствующий побочный эффект, радуга после дождя, таракан, набежавший на хлебные крошки. «Луч, что ты хихикаешь, это не я, между прочим, придумал», – но Капитан улыбался, и можно было подумать, что он специально так сказал, чтобы повеселить. Прореху притащило с собой то, что обитает на нулевом этаже. «И что же там обитает? Тараканы?» – спросил Курт, а Капитан коротко ответил: «Оно» и углубляться в эту тему не стал – добавил лишь, что благодаря этому «оно» здесь всё и держится. Прореха, продолжил Капитан, чаще всего изображает из себя город, для каждого, кто смотрит на неё, свой – а иногда, чередуясь, даже несколько. Извлекает образы из глубин сознания смотрящего. При этом сам человек вовсе необязательно должен живо и ярко их помнить – некоторым картина под холмами кажется знакомой лишь смутно, а то и вообще непонятной, чужой.