Говардс-Энд - стр. 10
Миссис Мант – такова уж человеческая натура – решила, что будет бороться за влюбленных. Она не даст запугать себя суровому молодому человеку.
– Да, они питают друг к другу довольно сильные чувства, – сказала она. – Осмелюсь добавить, что позже они и сами скажут вам об этом. Мы узнали лишь сегодня утром.
Чарльз сжал кулаки и воскликнул:
– Кретин, кретин, безмозглый мальчишка!
Миссис Мант попыталась освободиться от пледов.
– Если, мистер Уилкокс, это вызвало у вас такие чувства, я предпочла бы сойти.
– Прошу вас, не делайте этого. Я сейчас же отвезу вас домой. Позвольте сказать вам, что это невозможно, их надо остановить.
Миссис Мант не часто теряла самообладание, а если уж теряла, то лишь ради того, чтобы встать на защиту тех, кого любила. Вот и сейчас она вскипела.
– Я вполне согласна, сэр, совершенно невозможно, и я этому помешаю. Моя племянница – исключительная девушка, и я не намерена спокойно сидеть и ждать, пока она губит жизнь с тем, кто не способен ее оценить.
Чарльз заскрежетал зубами.
– Учитывая, что она познакомилась с вашим братом в среду, а с вашими родителями в случайной гостинице…
– Вы не могли бы говорить потише? Нас услышит лавочник.
Esprit de classe[5] – если позволительно изобрести такую фразу – было сильно в миссис Мант. Она сидела, дрожа, пока представитель низших сословий укладывал рядом с рулоном клеенки металлическую воронку, кастрюлю и садовый шланг.
– Прямо сзади?
– Да, сэр.
И низшие сословия пропали в облаке пыли.
– Я предупреждаю вас, у Пола нет ни гроша. Это бесполезно.
– Нас не надо предупреждать, мистер Уилкокс, я вас уверяю. Совсем наоборот. Моя племянница повела себя очень глупо, я хорошенько ее отчитаю и заберу с собой в Лондон.
– Ему надо пробивать себе дорогу в Нигерии. Пока не может быть и речи о женитьбе, а когда он решит жениться, то это должна быть женщина, которая сможет вынести африканский климат и тому подобное… Почему он ничего нам не сказал? Разумеется, потому, что ему стыдно. Он знает, что свалял дурака. Так и есть, большого дурака. Тогда как мисс Шлегель постаралась побыстрее разнести новость.
Миссис Мант пришла в ярость.
– Будь я мужчиной, мистер Уилкокс, за эти слова надрала бы вам уши. Вы и в подметки не годитесь моей племяннице, не то чтобы сидеть с ней в одной комнате, а вы… вы посмели… Я отказываюсь спорить с таким человеком.
– Мне известно только то, что она рассказала обо всем, а он нет, а мой отец в отъезде, и я…
– А мне известно, что…
– Прошу прощения, позвольте мне закончить.
– Не позволю.
Чарльз сжал зубы и резко повернул машину.
Миссис Мант вскрикнула от неожиданности.
Так они играли в игру «знакомство родственников», которая имеет место всякий раз, когда любовь объединяет двух представителей нашей нации. Но этот кон они играли с необычайной энергией, приводя многословные аргументы в защиту того, что Шлегели лучше Уилкоксов, а Уилкоксы лучше Шлегелей. Оба отбросили приличия в сторону. Мужчина был молод, женщина очень взволнованна; в обоих дремала склочность. Их ссора была не более удивительна, чем большинство ссор – неизбежных в свое время, невероятных потом, – но более бесплодна. Уже через несколько минут им все стало ясно. Машина затормозила у Говардс-Энд, и Хелен, очень бледная, выбежала из дому навстречу тетушке.