Дочь Клеопатры - стр. 43
В комнате повисло неловкое молчание.
Марцелл прокашлялся.
– Видел твой александрийский пейзаж. Ты очень одаренная девушка.
– Посмотрел бы ты на ее другие рисунки, – вставил Александр. – Покажи ему, Селена.
Я скрестила руки на груди.
– У нее есть альбом из кожи, – пояснил мой брат. – Такого ты даже в руках не держал. Ну давай, сестричка, – вкрадчиво попросил он.
Под взглядом золотоволосого Аполлона я подошла к сундуку, стоявшему в углу комнаты, и достала подарок матери. Марцелл округлил глаза при виде альбома и восхищенно выдохнул:
– Что это?
– Телячья кожа, – сказал Александр.
– Все сделано из нее? – изумился юноша, листая страницы. Трудно сказать, что именно произвело на него подобное впечатление: сами рисунки или то, на чем они были выполнены. – Я и вправду ни разу такого не видел, – признался он. – Где ты это взяла?
– Из пергамской библиотеки, в Акрополе, – ответил мой брат.
– А, величайшая библиотека в мире!
– Вторая по величине, – поправил его Александр. – Когда наш род перестал снабжать Пергам папирусом, тамошние жители научились выделывать книги из кожи телят.
– Книги… – благоговейно повторил Марцелл.
– В Пергаме их двести тысяч, и все достались нашей матери в дар от папы. Она читала их – по одной за ночь.
Брат посмотрел на меня, и я догадалась: он вспоминает седьмой день рождения, когда нам позволили выбрать себе что-нибудь из пергамской библиотеки. Александру понравилась книга о лошадях, а мне приглянулся чистый альбом для рисунков…
Я отвела глаза, и племянник Цезаря тихо проговорил:
– Клеопатра была необыкновенной женщиной.
– Да, – в тон ему отозвался мой брат.
В коридоре послышались негромкие шаги. Наш гость поднялся.
– Это мама, – сказал он, возвращая альбом.
Дверь отворилась. В проеме возникло лицо Октавии рядом с масляным светильником.
– Марцелл, что ты делаешь? – резко спросила она.
– Иду спать, – озорно ухмыльнулся он и, чмокнув мать в щеку, пообещал нам: – Утром увидимся.
Октавия дождалась его ухода и неторопливо поставила светильник на стол.
Мы забрались на кушетки. Что дальше? Несмотря на жару, я натянула на себя тонкое льняное одеяло. Сестра Цезаря подошла и села на край моей кушетки. Вдохнув, я уловила слабый лавандовый аромат, исходивший от ее кожи. Мама душилась только жасмином.
– Как прошел день? – спросила Октавия.
Недоуменно переглянувшись с братом, я честно призналась:
– Утомительно.
– Завтра будет еще тяжелее, – предупредила она. – Я помогу вам подготовиться для триумфального шествия. Правда, оно продлится всего один день.
– Я думала, три.
– Верно, но ваше участие потребуется только завтра. Утром к вам в комнату принесут наряды. Вы в них оденетесь и проедете вслед за Цезарем на деревянном плотике. Да, от цепей отказаться не получилось, но вот заковывать вам шеи я не позволю. Это для рабов.
– А потом? – ровным голосом спросил Александр.
– Вернетесь на триумфальный пир. Он будет куда богаче сегодняшнего. Жаль только, что завтра вы много чего насмотритесь. Такого, из-за чего можете сильно расстроиться.
– В нас будут плевать на улицах? – прошептала я.
– Не знаю. Вообще-то плебеи рвут и мечут от злости. Они готовы поверить всему, что слышали о ваших родителях.
– Например? – не отступала я.
Октавия передернула плечами.
– Ну, что ваш отец, пока был в Египте, одевался в хитон, позабыв свою тогу.