Бывший. Ошибка или судьба? - стр. 6

Глеб вышел за ней, бледный как глина, без галстука, с взлохмаченными волосами – волосы у него такие только после душа или плохих новостей. Он поднял ладони, как будто мог ими остановить меня.

– Это не то, что ты думаешь, – сказал он. Это стандартная фраза лжецов и несправедливо обвинённых, и в тот момент я ненавидела её одинаково.

– Ты уверен? – спросила я, сама не узнавая свой голос, – потому что выглядит как раз как то, что я думаю.

Я не помню, что говорила дальше. Помню, как дёрнула за ручку, бахнула дверью. Помню, как спустилась по лестнице, не чувствуя ног. Помню, как ругала себя за то, что не крикнула, не провела допрос, не села и не вытрясла из него «что именно случилось». Но я не умею вытряхивать. В тот момент я не хотела ничего выяснять, чтобы не сделать себе больнее.

…Я моргнула, вернулась к столу. Лера что-то рассказывала про букет – не шар, а слегка асимметричный, чтобы было движение. Я поставила галочку. Внутри шевельнулась маленькая девочка с острым носом и упрямым подбородком: «Спроси. Скажи. Хотя бы раз не уходи молча». Я положила её обратно: «Правила игры, малышка. Иначе опять начнёшь тонуть».

– Вот ещё момент, – сказала я вслух. – Если вы хотите утро в домашней пижаме с эстетикой «я не старалась», то готовьтесь, что я буду стараться за вас. У таких образов длинная невидимая подготовка. Я приду пораньше, сделаю кожу светящейся, волосы чуть неряшливыми, но в правильную сторону. Мы подберём ткань пижамы под ваш тон кожи, чтобы не было эффекта «вымытости». И – да, – я перевела дух, – мне нужен окончательный список локаций до завтра. Без «а может ещё туда?». Времени нет.

– Завтра, – кивнула Лера.

– Сегодня, – поправил Глеб автоматически, и я почувствовала укол – потому что раньше он поправлял меня так же, когда я говорила «потом».

Я ещё раз посмотрела на план – стрелочки, крестики, места под розетки.

– И последнее, – сказала я, заглушая шум в груди: – Я не обсуждаю с подрядчиками ничего без вас, Лера. Глеб, вы – финансовый фильтр, я – эстетический. Если кто-то попытается пролезть через меня с «а Глеб сказал», он получит обратно «касается бюджета – только через Глеба». И наоборот. Мы не делаем друг другу подножки. Мы работаем.

Глеб чуть заметно кивнул. Лера, сияя, подалась вперёд:

– Мне так нравится, как вы это ставите! Просто… – она оживлённо махнула рукой, уронила карандаш и полезла за ним под стол, а оттуда, уже поднявшись и ещё смеясь, сказала неожиданно: – Если что – не вините Илью… Это он настоял, чтобы вы вдвоём вели проект.

– В смысле «настоял»? – спросила я тихо.

Лера моргнула. На секунду растерялась, покраснела до мочек.

– Ой, – сказала она и прикрыла рот рукой. – Я… Я не так выразилась. Просто… Он сказал, что вы… что у вас получится лучше всех. Он очень верит, что… В общем, не сердитесь. Он хотел как лучше.

Мне не понадобилось много, чтобы собрать пазл. Не случайность. Не совпадение. Сводничество – с подписью её жениха, родного брата Глеба. Смешно. Почти.

Поэтому ко мне на контакт вышла первой Лера, чтобы «усыпить бдительность», ведь мы ранее с ней не были знакомы.

Я улыбнулась – медленно, вежливо, профессионально. Внутри меня завибрировали мои собственные правила. «Работа – да. Личное – табу».

Только кто сказал, что табу должны соблюдать все?