Бывшие. Любовь с осложнениями - стр. 13
– Жень, надо было сразу тебе пойти, – шепчет Таня.
– Нормально всё.
Таня не выходит на экстренные операции, только на плановые. Так что не удивительно, что растерялась немного. Бывает. Она молодая ещё, три года практики.
– Сатурация падает, – тянет Айс. – Даю кислород.
– Таня, ретракторы. Дай мне доступ к матке. Отсос, – тяну руку.
Медсестра вкладывает инструмент.
Зачищаю пространство в малом тазу, убирая сгустки крови.
– Всё равно не видно, крови слишком много. Пинцет с тампоном.
– Давление падает, – раздаётся спокойный голос Айса.
– Стабилизируй, мне нужно время.
– Начинаю инфузию допамина. Вентилирую с повышенным давлением, чтобы компенсировать гипоксию.
– Побыстрей, Евгения Сергеевна. Мы спасаем мозг, а без давления это не имеет смысла.
– Здесь нет кнопки «ускорить», Богдан Андреевич. Помолчите и дайте мне делать свою работу, – убираю очередной сгусток, напряжённо вглядываясь в поле.
Руки Тани, сжимающие ретракторы, заметно дрожат.
– Смотри. Повреждение спряталось за параметрием. Венозное кровотечение. Ангиоклещи, быстро.
– Давление семьдесят пять на сорок, – сообщает Айс. – Уходит.
– Держи!
– Сердечный выброс снижается, поднимаю дозу норадреналина. Большая потеря крови!
Аккуратно фиксирую сосуд.
– Ещё не затянули?
– Сейчас…
– Шовный материал, – киваю медсестре. – Айс, показатели?
Ушиваю вену.
– Давление стабилизируется. Девяносто на пятьдесят.
Хочется выдохнуть с облегчением, но не позволяю себе.
Выдохну после.
Проходит несколько долгих минут, и, наконец, я поднимаю глаза.
– Готово. Кровотечение остановлено. Айс, что там?
– Сатурация девяносто семь процентов. Снижаю дозу норадреналина до поддерживающей. Гемодинамика стабилизировалась, продолжаю мониторинг.
– Отлично. Таня, зашивай и заканчивай здесь.
– Поправьте угол освещения, – просит Богдан, склоняясь над головой пациентки. – Приступаю к установке субдурального дренажа.
Разворачиваюсь к выходу.
– Хорошо, что всё-таки нашёлся специалист, который может с этим справиться.
Со злостью разворачиваюсь на пятках.
– Ваш сарказм сейчас крайне неуместен, Богдан Андреевич.
– Это не сарказм. Правда. Хорошая работа.
Я не вижу его лица, почти полностью скрытого за маской и хирургической шапочкой, но глаза…
Его глаза серьёзны, и в них действительно нет насмешки.
Размыкаю губы, чтобы ответить, но тут же поджимаю их.
Киваю.
Выхожу из операционной, стягиваю перчатки и развязываю ленточки халата за спиной.
Остатки напряжения наконец начинают отпускать моё тело…
Глава 8
Женя.
Прощаюсь с последней на сегодня пациенткой. Тру ошалевшие от усталости глаза с таким остервенением, что перед ними начинают кружить черные мушки.
Поясница ноет, ноги гудят, но самое неприятное – это ощущение, будто внутри меня всё стянуто в тугой узел. После сегодняшнего дня я должна быть опустошена, однако вместо этого всё тело словно находится в постоянной готовности к бою.
Телефон вибрирует на столе.
Расул: Мы с Ритой у выхода, ждём тебя. Скоро там?
Быстро набираю ответ.
Женя: Ещё минут двадцать.
Мне нужно просто выйти на свежий воздухе, пройтись, забуриться за столик в баре с друзьями и забыться в разговорах. Это единственное, чего я хочу.
Но сначала кое-что сделаю…
Выключаю компьютер, закрываю свой кабинет. Оли на ресепшене уже нет, и я кладу ключи в верхний ящик её стола.
В коридоре уже совсем тихо.