Бывшие. Любовь с осложнениями - стр. 15
– Надеюсь, у неё есть близкие, которые о ней позаботятся.
Он хмыкает, резко, почти насмешливо.
– Близкие люди не всегда бывают рядом, когда нужны, – отвечает он, и я вздрагиваю от этих слов.
Молчу несколько долгих секунд, которые своим писком отмеряет кардиомонитор.
– Богдан… Раз уж так вышло, что мы теперь работаем вместе, то давай поговорим. Всё обсудим.
– А разве нам есть что обсуждать?
– Да, – киваю. – Я же вижу, что ты обижен.
Он качает головой и фыркает, будто я сказала что-то смешное.
– Не проецируйте на меня свои комплексы, Евгения Сергеевна. Наши прошлые отношения не имеют никакого значения.
Его слова как удар. Даже не знаю, чего я ожидала, но точно не этого.
– Не имеют значения? – Задыхаюсь от возмущения. – Ты чуть пациентку не угробил из-за своей гордости и обиды!
– Вы заблуждаетесь, Евгения Сергеевна. У меня и в мыслях не было пытаться отомстить вам через пациентку. Я привык работать с профессионалами. Привык к тому, что мои коллеги обладают достаточными навыками и компетенциями. И когда я брал на операцию Татьяну, я по умолчанию предполагал, что она ничуть не хуже вас. Поэтому вопрос о намеренном зловредительстве здесь не стоит, как бы сильно вам не хотелось притянуть его сюда за уши. Однако, я признаю свою ошибку, и впредь буду выяснять уровень хирургической подготовки врача.
Слова слетают с его губ так чётко и слаженно, словно он готовил речь.
Я же в полном раздрае.
– И это всё? – Мой голос предательски срывается.
– Что ещё?
– Богдан, я хочу поговорить с тобой. Спокойно. О том, что тогда произошло. Возможно, ты не простишь меня, но хотя бы поймёшь…
– Ваши объяснения мне не нужны, – перебивает с раздражением. Морщась, словно откусил лимон, взмахивает в воздухе рукой. – Больше нет.
Он клацает по кнопке блокировки на планшете и суёт его в широкий карман халата.
Проходит мимо меня к двери.
– Богдан, – на каких-то вопящих в агонии инстинктах ловлю его за запястье.
Толчок в плечо.
Оказываюсь резко прижата к стене.
Лицо Богдана прямо напротив моего. Серые глаза жидкой ядовитой ртутью въедаются в мои.
Отвожу взгляд, но большой палец Богдана ловит угол моей челюсти. Давит, заставляя приподнять голову.
Его горячее дыхание опаляет щёку.
Наши тела так близко, что я чувствую его тепло – всё ещё родное, хорошо знакомое.
Богдан облизывает губы. Ещё немного подаётся вперёд.
Длинные пальцы на моей шее чуть подрагивают, впечатываются в истошно трепыхающуюся сонную артерию.
На короткое мгновение мне кажется, что сейчас мы неминуемо сорвёмся в поцелуй, но…
– Не смей. Меня. Трогать, – цедит он с ощутимой угрозой в голосе. Прикрывает глаза, словно даже смотреть на меня доставляет ему физический дискомфорт. – Больше никогда. Не смей.
Он резко разворачивается и выходит в коридор.
Обнимаю себя за плечи, выхожу следом.
– Богдан!
Не реагирует.
– Богдан! Ты не можешь меня игнорировать!
Ни на секунду не сбавляя скорости, он поворачивается, продолжая шагать спиной вперёд. Разводит руками в стороны, мол, смотри, могу.
Выходит из блока.
Разочарованно пялюсь ему вслед.
Из палаты напротив выходит Яна.
Она останавливается, смотрит на меня, потом переводит взгляд на двери, за которыми только что исчез Богдан.
– Что-то случилось? – Хмурится.
– Нет, – сглатывая ком в горле. – Просто обсуждали с Богданом Андреевичем дальнейшую терапию.