Звёзды Бездны: Начало пути. Горизонт и Зенит - стр. 4

Торин вернулся спустя час, его комбинезон покрылся пятнами масла, а пальцы дрожали, сжимая гаечный ключ, чья рукоять потемнела от времени. Он опустился рядом с Лирой, его дыхание оставило пар в холоде отсека, и голос его, усталый, но тёплый, пробился сквозь гул:

– Клапаны держат. Воздух идёт чище. Она не задохнётся в первую ночь.

Лира улыбнулась, её рука легла на его плечо, оставляя слабый отпечаток на ткани, и голос её, слабый, но мягкий, отозвался:

– Ты сделал это, Торин. Как всегда.

Он кивнул, его взгляд скользнул к дочери, чьи пальцы сжались на ткани его комбинезона, и он выдохнул, голос его дрогнул, полный облегчения:

– Мы сделали это, Лира. Вместе.

Тепло их тел окружило Артаду, чьё дыхание стало ровнее, растворяясь в гуле станции. За окном Эридан-7 пульсировала, её багровые волны отражались на стекле, и станция, вращаясь вокруг неё, казалась тонкой скорлупой, дрожащей под напором пустоты. Лира подняла взгляд к звезде, её глаза, блестящие от усталости, встретили свет, и она шепнула, голос её прозвучал тихо, но твёрдо:

– Мы дадим ей больше, чем этот свет. Она вырастет сильнее нас.

Торин сжал её руку, его пальцы оставили следы на её коже, и голос его, хриплый, но мягкий, отозвался:

– Она уже сильнее. Она дышит нашим воздухом.

Стены отсека дрожали, гул фильтров нарастал, их лопасти скрипели, разгоняя очищенный поток, и воздух, холодный и резкий, хлынул в помещение, разгоняя запах антисептика. Артада шевельнулась в руках отца, её крохотные ладони сжались, ловя тепло его груди, и багровый свет звезды окрасил её лицо, отражаясь в её глазах, ещё не видящих мира, но уже впитывающих его суть. Лира склонилась ближе, её волосы, влажные от пота, упали на лоб, и она коснулась щеки дочери, оставляя тёплый след на её коже.

– Мой свет, – шепнула она, голос её дрогнул, полный нежности. – Ты родилась в бурю, но мы здесь.

Торин кивнул, его взгляд вернулся к терминалу, где данные о давлении мигали синим светом, и он добавил, голос его звучал устало, но твёрдо:

– Мы всегда будем здесь, малыш. Даже когда фильтры трещат.

Станция вокруг них жила напряжённым ритмом: её коридоры гудели от работы машин, стены дрожали от вибраций, а обитатели, скрытые за переборками, сражались с ржавыми контурами, их голоса тонули в гуле. За окном простиралась пустота, её чернота подступала к стеклу, но багровый свет Эридана-7 отгонял мрак, заливая отсек тонами угасающего пламени. Лира и Торин сидели рядом, их руки сплелись над дочерью, и тепло их тел стало её первым убежищем в этом мире, где воздух гудел, еда оставляла привкус железа, а звезда за окном медленно умирала, оставляя станцию в её тени. Артада дышала ровно, её грудь поднималась в такт гулу фильтров, и этот миг, окружённый багровым светом и теплом родителей, стал её первым воспоминанием – хрупким, но живым, рождённым в сердце умирающей звезды.

Тусклый свет ламп дрожал в инженерном отсеке «Келесты», их слабые лучи плясали на стальных стенах, покрытых пятнами ржавчины и тонкими трещинами, пока станция гудела низким рёвом, пронизывавшим её остов до самых глубоких артерий. Пол, усеянный мелкими обломками проводов, кусками изоляции и серой пылью, холодил босые ступни Лиры, сидевшей среди россыпи инструментов, чьи металлические рукояти потемнели от времени и бесконечных прикосновений. Её мозолистые пальцы, покрытые шрамами от старых ожогов и порезов, ловко соединяли линии контура освещения, высекая слабые искры из треснувших контактов, чьи края почернели от перегрева. Воздух, пропитанный едким запахом смазки, перегретого металла и едва уловимой кислинкой синтетических растворов, оседал в лёгких, оставляя горький привкус на языке, пока Лира склонилась ниже, её серый комбинезон, пропахший озоном и потом, натянулся на плечах. Капли пота стекали по её лбу, падая на ржавую панель, где они шипели, испаряясь от жара проводов. За её спиной массивное окно открывало вид на Эридан-7, чей багровый свет струился сквозь толстое стекло, заливая отсек мягкими отблесками, пульсирующими в такт вибрациям станции, чьи стены дрожали от работы изношенных генераторов.