Звёзды Бездны: Начало пути. Горизонт и Зенит - стр. 26
Глава 10: Ночные исследования
Багровый свет Эридана-7 пробивался сквозь трещины в потолке, заливая архив «Келесты» тусклыми отблесками, дрожавшими на стальных стенах, покрытых ржавыми пятнами и следами сырости. Тесный отсек, заваленный пыльными панелями и старыми терминалами, гудел от напряжения, его экраны мигали слабым светом, отбрасывая тени на пол, усеянный обломками проводов и кусками пластика. Воздух, густой и холодный, пропитался запахом плесени, перегретого металла и едкой пыли, оседал в горле, оставляя привкус гари на пересохших губах. Панели, сваленные в углах, скрипели под собственным весом, их края гнулись, обнажая ржавые внутренности, а терминалы, покрытые коркой грязи, жужжали, сопротивляясь времени. Капли воды, сочившиеся из прохудившихся труб, падали на стальные плиты, их звон отдавался эхом в тишине, смешиваясь с низким гулом станции, сотрясавшим стены.
Артада сидела на полу, босые ступни леденели от прикосновения к металлу, покрытому слоем пыли и мелкими осколками. Глаза её, обведённые тёмными кругами от бессонницы, щурились в полумраке, воспалённые веки дрожали от усталости. Пальцы, исцарапанные и дрожащие от волнения, перебирали ржавые пластины с данными, их края царапали кожу, оставляя тонкие красные полосы. Кристалл Лиры, висящий на её шее с пяти лет, мерцал слабым светом, отражая багровый отсвет звезды, падавший сквозь щели, и его лучи дрожали на её комбинезоне, покрытом пятнами масла и грязи. Она поднесла пластину к лицу, её дыхание осело паром в холодном воздухе, и пальцы её сжали металл, высекая слабый скрип. Голограмма ожила под её руками: синий свет мигнул, вырвался из терминала, и перед ней поднялись высокие шпили, сотканные из дрожащих лучей, города Эриданцев сияли в пустоте, их очертания дрожали, растворяясь в темноте.
Голоса, хриплые и далёкие, зазвучали из голограммы, их слова ломались, тонули в шуме помех, но она вслушалась, её дыхание замерло, грудь сжалась от напряжения. Они шептались о Бездне, и звук их голосов, сухой и надтреснутый, пробился сквозь гул: «Она растёт… принимает… сохраняет». Артада наклонилась ближе, её волосы, спутанные и липкие от пота, упали на лицо, прилипая к щекам, и голос её, сиплый, дрожащий от смеси страха и решимости, вырвался в пустоту отсека:
– Почему вы не смогли её остановить?
Она замерла, её пальцы сжали пластину сильнее, металл скрипнул, крошась под ногтями, и голограмма мигнула, шпили растворились, оставив её в темноте, нарушаемой только багровым светом, падавшим на пол. Тишина давила, гул турбин за стенами бил по вискам, и она выдохнула, её дыхание осело паром, растворяясь в холоде. Пальцы её потянулись к старому блокноту, лежавшему рядом, его страницы пожелтели, покрылись пятнами сырости, и она раскрыла его, водя пальцем по строкам, выцарапанным корявым почерком. Рука её дрожала, чернила размазывались под пальцами, оставляя грязные полосы, но она шептала, голос её звучал твёрже, пробиваясь сквозь мрак:
– Я найду ответы.
Записи Эриданцев, обрывочные и выцветшие, лежали перед ней стопками, их пластины гудели, сопротивляясь её усилиям, но она перебирала их, её ногти скребли металл, выискивая смысл в путаных словах. Они писали о Бездне, их буквы дрожали, растворялись в пыли, намекая на силу, поглотившую их миры, на попытки её обуздать, оборвавшиеся в пустоте. Артада водила пальцем по строкам, её дыхание оседало паром на холодных пластинах, и глаза её, блестящие от усталости, вглядывались в текст, выхватывая обрывки: «Она забрала нас… не остановить… разум в тенях». Грудь её сжалась, сердце стучало, отдаваясь в висках, но пальцы продолжали двигаться, сжимая блокнот и оставляя вмятины на бумаге.