Звёзды Бездны: Начало пути. Горизонт и Зенит - стр. 21
– Папа! Вентиляция глохнет! Красный сигнал – смотри, быстрее!
Торин вернулся, его шаги гремели по коридору, и он склонился над пультом, пальцы заметались по сенсорам, высекая искры из треснувшей поверхности, покрытой мелкими трещинами. Голос его, хриплый и надрывный, вырвался из груди, полный паники:
– Контур перегружен! Лира, шлюз – сейчас же! Ты ближе всех, беги!
Лира кивнула, её ладонь сжала гаечный ключ, лежавший у стены, и она бросилась к техническому шлюзу, её фигура растворилась в дымке, стелившейся по полу, серой и густой. Артада рванулась следом, её босые ноги скользили по холодным плитам, оставляя слабые следы пота, и кристалл в её ладони пылал, его жар обжигал кожу, отзываясь на её страх. Шлюз встретил их теснотой и жаром: ржавые панели, покрытые пятнами окислившегося металла, отражали вспышки искр, вырывавшихся из разорванных труб, а воздух, густой и едкий, пах гарью, обжигая горло при каждом вдохе. Лира натянула дыхательную маску, её движения оставались уверенными, несмотря на дрожь в пальцах, и инструменты в её руках мелькали над консолью, высекая искры из обнажённых проводов, шипящих и тлеющих.
Артада прильнула к толстому стеклу, отделявшему шлюз от коридора, её ладони прижались к холодной поверхности, оставляя влажные отпечатки, и глаза расширились, улавливая каждое движение матери. Лира подняла взгляд, её тёмные глаза сверкнули сквозь запотевшее стекло маски, и голос её, приглушённый фильтрами, пробился сквозь гул, мягкий, но уверенный:
– Останься там, мой свет. Я вернусь, обещаю.
Артада сжала кристалл сильнее, его края врезались в кожу, оставляя красные полосы на ладони, и она выдохнула, голос её дрогнул, но прозвучал ясно, полный веры:
– Ты обещала. Я жду тебя, мама.
Лира кивнула, её губы под маской дрогнули в слабой улыбке, и она вернулась к работе, пальцы её скользили по проводам, обугленным и дымящимся, высекая искры. Пламя, вырвавшееся из треснувшей трубы, лизнуло её плечо, оставив тёмный след на комбинезоне, и искры оседали на ткани чёрными пятнами, тлеющими и яркими. Артада стиснула зубы, её дыхание оставило пар на стекле, тут же исчезнувший в жаре шлюза, и она смотрела, как мать сражается с огнём, сгущавшимся вокруг неё, яростным и живым. Стены дрожали, ржавые панели скрипели под напором, и гул станции нарастал, пронизывая её кости низким рёвом, от которого сердце сжималось в груди.
Голос Торина ворвался через коммуникатор, хриплый и надрывный, разрывая тишину между вспышками искр, полный паники:
– Лира, выходи! Это приказ! Ты не удержишь его, уходи сейчас!
Лира подняла голову, её маска запотела от дыхания, и голос её, приглушённый, но резкий, ответил через треск, звеня решимостью:
– Я почти закончила. Воздух вернётся, Торин. Дай мне минуту, я успею.
Артада закричала, её голос, надломленный и хриплый, рвался из груди, раздирая горло, но гул сирен пожирал его, заглушая отчаянный вопль:
– Мама, уходи! Умоляю, послушай его, беги ко мне!
Слёзы жгли её глаза, горячие и неудержимые, пока она колотила ладонями по стеклу, её пальцы дрожали от ужаса, оставляя влажные следы на холодной поверхности. Лира не обернулась – её силуэт, окутанный дымом, казался далёким, почти призрачным, но руки её двигались с яростной уверенностью. Пальцы, покрытые копотью, стиснули последний провод, обугленный и раскалённый, и она вонзила его в панель, высекая ослепительную вспышку. Белый свет хлынул в шлюз, резкий и беспощадный, заливая всё вокруг, и вентиляторы взревели, их лопасти закрутились с оглушительным скрежетом, разрывая тишину. Поток воздуха ворвался в коридоры, холодный и чистый, разгоняя едкий дым, и Артада судорожно вдохнула, её лёгкие наполнились жизнью, но этот миг надежды разлетелся вдребезги. Панель перед Лирой треснула с пронзительным визгом, пламя взметнулось вверх, жадное и яростное, и взрыв, громовой и сокрушительный, ударил по шлюзу, отшвырнув её к стене. Глухой удар сотряс стекло под ладонями Артады, и маска сорвалась с лица матери, обнажая её черты – бледные, застывшие, отмеченные последним вздохом. Тело Лиры рухнуло на пол, окружённое клубами дыма и искрами, танцующими в воздухе, как угасающие звёзды.