Звёзды Бездны: Начало пути. Горизонт и Зенит - стр. 11
Жилые отсеки наполнялись запахом перегретых проводов, их стены покрывались пятнами копоти от генераторов, и Лира протирала панели влажной тряпкой, её ладони темнели от грязи. Торин калибровал датчики, его пальцы сжимали тонкие щупы, чьи концы гнулись от давления, и голос его отдавал команды инженерам, чьи фигуры мелькали за дверями.
Ночь опустилась на станцию, её тени легли на переборки, покрытые копотью, и семья собралась в тесном отсеке, где узкий лежак скрипел под весом Лиры, чьи руки сжимали трубку с тёплой жидкостью. Пар поднимался от поверхности, смешивался с запахом металла, и трубка звякнула о стол, оставляя влажный след.
Торин сидел напротив, его локти упирались в панель, покрытую следами инструментов, и пальцы ломали кусок пасты, чьи крошки падали на пол. Их куртки хранили следы дня – пятна грязи на рукавах Лиры, копоть на груди Торина, и ткань скрипела, изношенная от труда. Лира склонилась к дочери, сидевшей на полу среди обломков клапанов, и голос её, мягкий, но усталый, пробился сквозь гул:
– Сегодня ты дала фильтрам голос, мой свет. Слышала их?
Артада подняла голову, её взгляд вспыхнул, вобрал свет ламп, и голос её отозвался:
– Да, мама. Они гудели, как музыка!
Торин наклонился вперёд, его ладонь легла на панель, оставляя тёплый след, и голос, хриплый, но мягкий, прозвучал:
– Ты их оживила, малыш. Они теперь твои друзья.
Лира улыбнулась, её смех, слабый, но живой, отразился от стен, покрытых пятнами, и она протянула руку, коснулась щеки дочери, оставляя тёплый след на её коже. Стены дрожали, гул машин пульсировал, и воздух, холодный и сухой, струился сквозь щели, разгоняя запах пыли. Лежаки в отсеках скрипели, их покрытия изнашивались, стены, увешанные обрывками карт, покрывались пятнами от влажности. Лира чистила щупы, пальцы скользили по металлу, оставляя следы грязи, и складывала их в ящик, чьи стенки гнулись. Торин выравнивал датчики, его глаза щурились от света, и пальцы дрожали, сжимая провод.
Напитки во флягах отдавали медью, и Торин учил Артаду держать их крепче, смех его гремел, когда она роняла капли на стол. Одежда покрывалась пылью, края рвались, и Торин вытряхивал куртку, оставляя разводы на полу. Лира подняла трубку, её пальцы сжали металл, и она посмотрела на дочь, чьи ладони гладили клапан, ощущая его холод. Торин подвинулся ближе, его локоть коснулся её руки, и тепло их тел окружило Артаду, чьё дыхание смешалось с гулом станции.
– Ты разбудила их, мой свет, – произнесла Лира, голос её прозвучал твёрдо. – Они запомнят твои руки.
Торин кивнул, его пальцы сжали край панели, и его мягкий голос отозвался:
– Ты их хозяйка, малыш. Веди их дальше.
Артада подняла клапан к лицу, её ладони ощутили его дрожь, и улыбка осветила глаза, отражая свет ламп. Этот миг стал уроком, в котром её руки оживляли станцию, а любовь родителей питала её путь.
Глава 5: Звёзды Эриданцев
Низкий гул двигателей пробивался сквозь переборки гидропонного отсека «Келесты», отдаваясь в стальных плитах пола, покрытых тонким слоем влаги, блестевшей в тусклом свете ламп, подвешенных к потолку. Воздух дрожал от сырости, пропитанный запахом синтетических удобрений и лёгкой кислинкой перегретого пластика, оседающего на коже и оставлявшего привкус горечи на губах. Лира стояла у лотков с растениями, наклонившись над бледными стеблями, тянувшимися к свету, и пальцы её, покрытые мелкими ожогами от проводов, сжимали тонкий щуп, измеряющий влажность почвы. Лотки, выстроенные вдоль стен, скрипели, их ржавые края гнулись под весом земли, а капли конденсата стекали по металлу, падая на пол и звеня в тишине. Куртка Лиры, потемневшая от пыли и времени, цеплялась за выступы, ткань скрипела при каждом движении, а волосы, выбившиеся из узла, прилипали к потному лбу. Стены вокруг покрылись пятнами копоти, оставленными генераторами, и обрывки схем, прикреплённые к переборкам, дрожали от вибраций, доносившихся из глубин станции.