Змея. Часть 1 - стр. 16
К горлу подкатилась тошнота. Сердце тревожно заныло.
«Что она надумала, господи, – лихорадочно рассуждал он. – Неужели она бросает меня? Но почему? Соберись. Не будь тряпкой…»
За тот неполный год, пока они были вместе, он никогда не спрашивал её о прошлом. Ему казалось, что эти расспросы и лишние её откровения могут сломать тот эфемерный образ целомудренной, но жутко развратной нимфетки, который он слепил из неё в собственном воображении. Да, он умышленно не хотел ничего знать о прочих мужчинах в её жизни.
Наконец он отыскал портсигар, сел и закурил.
– Ну, я слушаю тебя…
– Мишенька, нам надо расстаться, – опустив глаза, повторила она.
– Тебе со мной плохо?
– Нет, Мишель, мне было с тобою очень хорошо. Я даже успела тебя полюбить.
– Ах, вот даже как? Полюбить? Ну?
– Да, полюбить… Но, знаешь, на днях вернулся из-за границы Александр Фёдорович, и я поняла, Мишенька, что его я люблю всё-таки больше.
– Какой ещё Александр Фёдорович? – неприятно поразился он.
– Ну, помнишь, когда мы познакомились, я рассказывала тебе о том, что ранее жила с ним.
– А, это тот самый высокий чин, который бросил тебя в квартире на Невском, а сам укатил с женой за границу? – на скулах Гладышева расцвели красные пятна, а уголки губ обиженно опустились.
– Да, Мишель, это он.
Гладышев нервно затянулся.
– Вернулся, значит, поманил тебя пальчиком, а ты и побежала?
– Ну, зачем ты так? Он тогда просто не мог меня взять с собою. У него была сильно больна супруга. Он ездил лечить её в Ниццу. Но вот она умерла. И он вернулся. И позвал меня к себе, понимаешь? Он, по-правде говоря, писал мне, Миша.
– Погоди, Аня, так значит, ты сошлась со мною просто для того, чтобы не скучать всё это время в одиночестве? Я для тебя был чем-то вроде «перевалочной станции»? Так? Временным пристанищем?
– Миша, ты бы всё равно на мне не женился, – прошептала она.
– А он? Он женится?
– Не знаю. Теперь ведь он вдовец.
– А ну, да. Я пока ещё не вдовец! – злобно крикнул Михаил Алексеевич. – И вряд ли им стану. Скорее моя супруга вперед овдовеет, нежели я.
– Мишель, не кричи, пожалуйста. И не сердись. Ты меня никогда не спрашивал о прошлом.
– Не спрашивал, а надо было?
– Возможно.
– Зачем, чтобы знать точное количество твоих бывших любовников?
– Их было немного, на самом деле, – ответила она и вздохнула.
– Обнадеживает. Но, увы, поздно…
– Ты сам так хотел.
– Ну и, что ещё, сударыня?
– Мишель, мне было лишь четырнадцать, когда Александр Федорович взял меня под опеку.
– Хорош опекун!
– Если бы не он, моя жизнь бы закончилась в борделе. Я, собственно, там и оказалась. Я уже стояла в Александровском парке. А потом я оказалась на Потёмкинской. И если бы не Александр, то…
– Я уже понял, он оказался твоим спасителем, благодетелем, а потом и любовником. Так?
– Так, Миша. Прости, но после смерти отца, я осталась круглой сиротой. Множество долгов, кредиторы. Господи, да, зачем тебе всё это? Ты никогда не знал нужды. Ты ведь не представляешь, каково это, оказаться одной на улице, в четырнадцать лет.
– Бог миловал. Ты хочешь меня разжалобить? Чтобы я не просто тебя отпустил, но ещё и благословил на дорогу? Пожелал тебе счастья с новым супругом?
– Да, Мишель. По крайней мере, это было бы очень благородно с твоей стороны.
– Скажи, это ради него ты постоянно голодала?