Журнальный век. Русская литературная периодика. 1917–2024 - стр. 14
– Перестройку нельзя занести в план, это дело не на год и не на пятилетку, – подытожил Залыгин (то ли от себя, то ли словами Лигачева). <…>
И тут выступил Стреляный (весь красный, на крепкой шее вздулись жилы). О важности демократической процедуры и необходимости введения таковой в «Новом мире». Творческие вопросы решать голосованием, главному редактору – два голоса. Оставить одного зама, уравнять зарплаты. Номера журнала выпускать всем членам редколлегии по очереди, чтобы была конкуренция. Выработать позицию! <…>
Виноградов поддержал Стреляного и добавил кое-что от себя.
Залыгин, судя по моим тогдашним записям, ответил так:
– Лавры журнального реформатора меня не прельщают. Мы – не кооператив. Если мне однажды не хватит моих двух голосов, вам на другой день придется искать нового главного редактора. У меня мало времени, чтобы экспериментировать: годик поработать так, потом этак… Я отвечаю за журнал перед Союзом писателей. <…>
На другой день они с Виноградовым подали заявления об уходе57.
А возвращения «Нового мира» к направленческим нормам, заповеданным Твардовским, не произошло. Конечно, в сражениях с командно-административной системой, в реформаторской риторике журнал Залыгина не отставал от других флагманов перестройки, и нельзя, листая подшивку за один только 1987 год, забыть темпераментные публикации В. Селюнина и Г. Ханина «Лукавая цифра» (№ 2), Л. Попковой (Пияшевой) «Где пышнее пироги?» (№ 5) или уже упомянутую статью Н. Шмелева «Авансы и долги» (№ 6). Однако в разгоряченных спорах между либералами-западниками и национал-патриотами журнал попытался выбрать промежуточную и умиротворяющую, «центристскую» позицию. Держался ориентации на христианскую демократию и норм либерального консерватизма, ни в чем, по завету о. Сергия (Булгакова), не сливаясь «ни с красной, ни с белой сотней», так что скорая на правеж радикально перестроечная критика «Новый мир» даже назвала «Нашим современником» для интеллигенции. Сгоряча, хотя, возможно, небезосновательно – реагируя не столько на публикации «Доктора Живаго» (1988, № 1–4), «Факультета ненужных вещей» (1988, № 8–11) и «Архипелага ГУЛАГа» (1989, № 8–11), сколько на антилиберальную риторику Солженицына, на написанные здесь и сейчас беловские «Кануны» (1987, № 8) и «Год великого перелома» (1989, № 3; 1991, № 3–4), прочтенные как книги о навязанном инородцами геноциде крестьянства, и в особенности на статью И. Шафаревича «Две дороги – к одному обрыву» (1989, № 7), уравнивающую коммунизм с либерализмом.
Если же говорить суммарно, то в выборе между ориентацией на традиции Твардовского в стратегии «Новом мире» победила ориентация на практику Косолапова – Наровчатова или, как с тех пор и до нынешних времен предпочитают говорить руководители издания, на уроки Полонского: с властями не враждовать, в оппозицию к ним не становиться, держась вот именно что художественности с ампутированным по возможности или, по крайней мере, не акцентированным социальным нервом.
И, естественно, держась духовности, прежде всего православной. Конечно, не с таким рвением, как журнал «Москва», где в это же время завели раздел «Домашняя церковь». Но следуя заветам русской религиозной философии начала XX века. И следуя принципам того, что будет названо просвещенным консерватизмом.