Журнальный век. Русская литературная периодика. 1917–2024 - стр. 13
Разница лишь в том, что Бакланов взялся за революционные преобразования тотчас же: на роль своего первого заместителя позвал В. Лакшина и в первом же, какой подписал, номере напечатал «Новое назначение» А. Бека (1986, № 10), то есть заявил, что «Знамя» станет и продолжателем традиций Твардовского, и флагманом перестройки. Тогда как Залыгин вначале мешкал: редколлегию долго не менял, хотел вроде бы взять к себе первым заместителем И. Дедкова, но, столкнувшись с сопротивлением писательской бюрократии, от этого намерения быстро отступился54, и публикации, маркированные как перестроечные, на новомирских страницах появились, зато густо, только в 1987 году: «Зубр» Д. Гранина (№ 1–2), «Утрата» В. Маканина (№ 2), «Последняя пастораль» А. Адамовича (№ 3), «Человек в пейзаже» (№ 3) и «Пушкинский дом» (№ 8–12) А. Битова, «Смиренное кладбище» С. Каледина (№ 5), «Мореплаватель» О. Базунова (№ 6–7), «Степан Сергеич» А. Азольского (№ 7–9). Ну и конечно платоновский «Котлован» в одном июньском номере с прогремевшей статьей Н. Шмелева «Авансы и долги». Ну и конечно под занавес года первая в России развернутая публикация стихотворной подборки «Ниоткуда с любовью» недавнего нобелевского лауреата И. Бродского (№ 12)…55
Как знак перемен в редакционной политике было литературной общественностью расценено и приглашение О. Чухонцева на отдел поэзии, И. Виноградова на отдел прозы, А. Стреляного на отдел публицистики, чуть позднее И. Роднянской на отдел критики. Однако И. Виноградов и А. Стреляный продержались в «Новом мире» совсем недолго: в выходных данных февральского номера их фамилии обозначены впервые, а уже в ноябрьском исчезли.
О причинах еще будут спорить историки журнального дела. То ли сыграло свою роль несовпадение во взглядах осторожничавшего Залыгина, тяготевшего к консервативно-почвенническому вектору в литературной политике, и взглядах Стреляного и Виноградова, настроенных гораздо более радикально, – они, как рассказывает С. Яковлев, работавший тогда в редакции, – «торопили события, предлагали каждым очередным журналом „выстреливать“, делать его как последний». То ли дали о себе знать амбиции Виноградова и Стреляного, надеявшихся быть не всего лишь помощниками Залыгина в общем деле, но соредакторами «Нового мира».
В любом случае, как вспоминает Виноградов, – «очень быстро стало ясно, что Залыгин хочет из „Нового мира“ сделать такой академический „Наш современник“». Поэтому как только мы с Толей Стреляным поняли, что здесь идет сильный наклон в правую, такую русофильскую, «патриотическую» сторону (в кавычках), у нас вышел на одном из собраний довольно сильный конфликт по поводу того, как нам вести дела дальше, и какая структура управления должна быть. Мы предлагали несколько более демократический, что ли, так сказать, формат принятия решений по публикациям и так далее. Короче говоря, мы подали заявление вместе с Толей и ушли из «Нового мира», что было довольно скандально в то время56.
Для прояснения событийного ряда уместно привести еще и свидетельство С. Яковлева о том, как 17 сентября 1987 года Залыгин на редакционном сборе рассказывал, какие наставления дал в ЦК Лигачев главным редакторам, <…> советовал не трогать в печати 30–40-е годы – грядет юбилей Октября, к празднику готовится исчерпывающий политический доклад. <…>