Журнальный век. Русская литературная периодика. 1917–2024 - стр. 10
А статья В. Кардина «Легенды и факты» (1966, № 2), где с точки зрения исторической истины были разоблачены самые красивые вымыслы коммунистической пропаганды – о залпе «Авроры» в октябре 1917-го и Дне Советской армии в феврале 1918-го, о подвиге Александра Матросова и 28 героев-панфиловцев, – стала, что беспрецедентно, предметом особого разбирательства на заседании Политбюро ЦК КПСС, и лично Брежнев раздраженно заметил:
Ведь договариваются же некоторые наши писатели (а их публикуют) до того, что якобы не было залпа «Авроры», что это, мол, был холостой выстрел и т. д., что не было 28 панфиловцев, что их было меньше, чуть ли не выдуман этот факт, что не было Клочкова и не было его призыва, что «за нами Москва и отступать нам некуда»31.
Конечно, прорывы «умственных плотин» случались и в других журналах. Но только «Новый мир» вел атаку на идеологическую твердыню столь сосредоточенно, столь целенаправленно, что это выглядело, да и было системой, или, как тогда выражались, линией. При Хрущеве, у которого с Твардовским были личные отношения, это еще как-то сходило с рук. Но после «малой октябрьской революции» 1964 года режим посуровел и войну со строптивыми новомирцами развернул уже на уничтожение: бодания с цензурой приводят к тому, что очередные номера выходят с задержкой на несколько месяцев; журнальную стратегию поносят уже не только в печати, но и на партийных пленумах и съездах; в воинских частях и учебных заведениях распространяется директива ГлавПУРа об исключении «Нового мира» из бюджетной подписки32; из редколлегии в декабре 1966 года для острастки удаляют А. Дементьева, первого заместителя главного редактора, и Б. Закса, ответственного секретаря, а в 1968-м и самого Твардовского планируют заменить В. Кожевниковым…33
«Дела плохи, журнал как в блокаде», – еще 19 июня 1965 года записал в дневник Твардовский34. И – продолжал бороться теми возможностями, какие у него были: бомбардировал ЦК протестующими письмами, минимум дважды (в сентябре 1965-го и в марте 1966 года) подавал туда же заявления об отставке, просил Брежнева о личной встрече.
Но его больше не принимают. И унижают по-всякому: кандидатом в члены ЦК уже не избирают (1966), место депутата Верховного Совета РСФСР отдают «чутконосому», по солженицынскому выражению, А. Чаковскому (1967), в Герои Социалистического Труда, как других бесспорных классиков, не производят (1967), годом спустя прокатывают на выборах в Академию наук, и наконец из февральского номера за 1969 год цензура снимает стихи самого Твардовского, объединенные позднее в поэму «По праву памяти»35.
Это означает, что журнал становится все более беззащитным, враги Твардовского смелеют, и в мае 1969 года оргсекретарь правления СП СССР К. Воронков настоятельно рекомендует ему перейти из «Нового мира» на штатную работу в Союз писателей. Твардовский отказывается наотрез, и тогда из-под него выдергивают редколлегию: 9 февраля 1970 года В. Лакшин, А. Кондратович, И. Виноградов, И. Сац освобождены от обязанностей, которые, хуже того, переданы совсем уж чужакам, если не заклятым врагам Д. Большову, О. Смирнову, А. Рекемчуку и А. Овчаренко36.
Твардовскому оставалось только хлопнуть дверью37 в надежде, что за ним последуют и другие сотрудники и авторы «Нового мира». Однако добровольно из редакции вместе с ним ушел только Ю. Буртин, ведавший рецензиями в отделе публицистики