Жнецы Страданий - стр. 39
От этих мыслей больно ёкнуло сердце. Позабыв про травы, целительница уставилась в пустоту. Как же до сего дня не замечала, глупая, сколь сильно её жизнь отличается от жизни друзей?! Ведь наставница ни разу не то что не ударила, но и слова худого не сказала!
Айлиша закрыла лицо ладонями и замерла. Ей вдруг сделалось невыносимо стыдно перед Тамиром и Лесаной. Вроде бы и нет её вины в происходящем. Но сердце не обманешь. Вины хоть и нет, но ведь и заслуги тоже. А ну попади она на обучение к такому, как Клесх? Смогла бы молча терпеть?
Девушка выглянула в узкое оконце, надеясь, что солнечное тепло разгонит мрачные мысли. Увы. Вместо этого она увидела, как во дворе к столбу для наказаний привязывают одетого в серое платье нескладного парня. Из колдунов. Знать, или Лашта, или Донатос лютуют. Сейчас пороть будут, как пару седмиц назад Лесану.
Целительница по сию пору помнила безжалостный свист кнута, извивающееся полунагое тело и вспухающие борозды на белой спине. А ночью, сдерживая слёзы, юная лекарка выхаживала подругу. К целителям идти Клесх Лесане запретил. Сказал: так лучше запомнится. Куда уж лучше?! Она в голос бы кричала, не догадайся Тамир ей в зубы сложенную вчетверо холстину сунуть. Да и ту едва не прогрызла.
Как кляла Айлиша жестокосердного креффа, который запретил даром снять боль! Но всё равно не удержалась: легко, не касаясь изувеченной кожи, провела руками, рассылая по телу несчастной подруги не целительство даже, а сон. А потом они с Тамиром всю ночь, не смыкая глаз, меняли на воспалённой спине Лесаны холстины с отварами.
Так почему же всё это забывалось, едва Айлиша оказывалась в башне среди трав и настоек? От этих мыслей стало муторно. Даже горечь во рту разлилась, будто полыни съела. Лекарка встрепенулась. Разогнать чёрную тоску можно лишь работой. И снова её руки проворно запорхали над ворохом трав, раскладывая их по холщовым мешочкам. Скорей бы всё доделать, вернуться в родную каморку и нынче же спросить друзей: отчего те никогда не рассказывают, как идёт их учёба, а только слушают её болтовню?
Вот и всё. Можно уходить. Айлиша смахнула со стола сор и заторопилась вон из башни. Сегодня тут, вопреки обыкновению, задерживаться не хотелось. Хлопнула за спиной тяжёлая дверь. Послушница направилась прочь, подгоняемая поселившимися в голове беспокойными мыслями.
После яркой солнечной кладовой на узкой лестнице оказалось неожиданно темно. Девушка осторожно спускалась, нащупывая ногой каждую следующую ступеньку: мало ли кто чего по дурости оставить мог. В прошлый раз недотёпа какой-то ушат забыл… Эх и летела тогда она! Хорошо, ещё каким-то чудом зацепилась за факельное кольцо в стене. А ушат ещё долго громыхал, покуда не разбился где-то в самом низу.
Пока целительница вспоминала злосчастный ушат и ждала, когда глаза наконец-то обвыкнутся в темноте, её выставленная вперёд ладонь наткнулась на неожиданную преграду. Девушка пискнула, едва не потеряв равновесие, но тут же две сильных руки стиснули её стан и удержали на месте.
– Спасибо, что в глаз не ткнула, – отозвалась темнота мужским голосом, и у Айлиши обмерло сердце.
Ихтор. Обезображенный целитель, который расспрашивал их с Лесаной по приезде в Цитадель. Век бы его не видать! И ведь почти не встречались все эти месяцы. А тут на тебе, угораздило!