Жнецы Страданий - стр. 16
Вот тогда набрался Тамир смелости спросить у молчаливого спутника, кем суждено ему стать. Донатос посмотрел на него равнодушно и ответил:
– Первый год никем. А дальше поглядим.
Эти слова успокоили парня. Чего, правда, всполошился? Небось, отправят к целителям учиться припарки ставить да зелья варить. Почему к ним? Да потому, что, прямо скажем, ратоборец или колдун из дородного неповоротливого Тамира получится ходящим на смех. Так думал юный путешественник. А покамест лежала перед ним дорога. И дорога та тянулась через лес.
Ни разу не был юный хлебопёк в такой глухой чащобе. Не доводилось. Оттого казалось, будто каждая веточка норовит зацепить одежду, а каждая кочка – выбить неуклюжего наездника из седла. Но лишь когда остановились на ночёвку, а Донатос начертил обережный круг, Тамиру стало по-настоящему страшно.
Крефф спокойно спал, а его найдёныш лежал и, обмирая, слушал, как в чаще воет невидимая тварь, как шуршит валежник под чьими-то то ли ногами, то ли лапами. Глядел, как в нескольких шагах от стоянки горят голодом зелёные глаза. А ещё казалось, будто кто-то зовёт Тамира. Тоненько, ласково, напевно.
Он ёжился, крепко зажмуривался, надеясь уснуть, но с закрытыми глазами делалось ещё страшнее. Чудилось: тянутся из тьмы жадные руки ходящих. Воздуха не хватало. Ужас стискивал горло. Тамир шумно, прерывисто дышал. Тело его сотрясала дрожь. Донатос тут же поднялся, подошёл к подопечному, вполсилы пнул его ногой в зад и прошипел:
– Заткнись, покуда не удавил! Никто тебя не тронет! А спать не дашь, сам за круг вышвырну!
После этого колдун вернулся на свой войлок и сразу уснул.
Тамир так и не сомкнул глаз, примеривался к боли, оставленной сапогом креффа, да держался за оберег под рубахой. А наутро, покидая место стоянки, юноша заметил недалеко от обережной черты растерзанного зайца.
Да, тяжело далась дорога. Жгла сердце тоска, разъедали душу сомнения и страхи. Потому встреча с улыбчивой, тёплой и такой обыкновенной Лесаной стала для измученного опасениями и недосыпом парня настоящей отрадой. А уж знакомство с застенчивой, тоненькой, словно камышинка, Айлишей и вовсе окрылило отчаявшегося было Тамира. Отчего-то вдруг пригрезилось, как они вместе будут учиться на лекарей.
Высокие, обитые железом ворота были черны от старости. Но дерево не рассохлось, а наоборот, словно окаменело. Такие не вдруг выломаешь, их и отворить-то недюжинная сила потребуется.
Путникам открыли после третьего удара. Два крепких парня в такой же серой, как у Донатоса, одёже с усилием разводили тяжёлые створки. Тамир заметил, как колдун презрительно дёрнул уголком рта и сказал одному из привратников:
– Что, Велеш, покуда меня не было, небось, ничего тяжелее… не поднимал?
У Тамира заполыхали уши. Он и подумать не мог, что мужчина, крефф, может вымолвить такую срамоту при трёх девках!
Клесх только хмыкнул. А привратник на бранное слово ответил учтиво:
– С возвращением, наставник.
Путники неспешно въехали во двор Цитадели.
Лесана разинула рот. Ей, выросшей в глухой лесной деревушке, было непонятно: как можно возвести такие стены? Это ж какую силищу надо иметь, чтобы на самую верхотуру затаскивать огромные булыжники? Сколько камня нужно и где его взять? Откуда было знать девчонке, что в окрестном лесу есть каменоломня, в которой частенько ломали спины наказанные за проступки выучи.