Жёны Ра - стр. 9
– Ладно, поговорим об этом вечером. Расскажи лучше про выставку. Ты останешься на открытие?
– Нет, остаться не получится, но ты приходи, галерея вроде неплохая. Потом расскажешь, как прошло.
– Обязательно приду. А кто помог с организацией?
– Это долгая история. Один парень, можно сказать, фанат.
– Ммм, фанат, покажешь фаната? Молодой, красивый? – она засмеялась. – Мужики так и западают на тебя. Всегда так было.
В этот момент на дисплее телефона высветилось «Входящий вызов. Джамиль». Я нажала «ответить».
– Ты приехала?
– Да.
– Я уже подъезжаю, минут через пятнадцать буду на месте. Встретимся у центрального входа.
– Хорошо.
– Я тебя потом познакомлю, просто я сама с этими ребятами впервые вижусь.
– Будь осторожна. Ты ко мне на ночь?
– Да.
– Если что-то изменится – позвони.
Мы вышли на холод, плотно прихвативший улицы. Я зашагала к центральному входу. Внутри меня, в самой середине живота, кололи маленькие пузырьки возбуждения, похожие на пузырьки шампанского. Я сразу же отыскала Джамиля глазами, как видят друг друга двое одной крови на чужбине. Он стоял, глядя в телефон, высокий, стройный, в черной кожаной куртке и синих джинсах. В жизни он оказался значительно больше, чем на фото.
Мы поздоровались. Из галереи вылетел лысый мужик в длинной искусственной шубе коричневого цвета, а сразу за ним – неприметная девица в черном.
– Лиза! Я Вас сразу узнал.
– Это Виктор, – сказал Джамиль, – хозяин галереи и мой друг.
– Очень приятно. Можно просто Вик. Я Вас такой и представлял.
– Какой такой?
– Ну, красивой, сексуальной, с ногами от ушей.
– И за рулем микроавтобуса?
– Восхищен!
Вик пожал мне руку. Девушке в черном это не понравилось.
– Сейчас позову ребят, они помогут выгрузить холсты. Еще нужно будет подписать договор, там стандарт: процент, хранение и всякое такое.
Из галереи, набросив куртки, вышли две девушки. Я подогнала фургон ко входу, и мы принялись за разгрузку. Вик умчался «по делам». Закончив с картинами, одна из сотрудниц провела нас внутрь и протянула мне контракт и чашку чая с бергамотом.
Джамиль куда-то исчез, я осталась одна и проверила все пункты договора несколько раз, убедившись, что ничем не рискую, черканула подпись.
– Готово.
Административный зал галереи был полукруглый, светлый, с высокими панорамными окнами. Этакий закругленный аппендикс искусства.
Джамиль вернулся и опустился рядом на скамейку.
Прямо перед нами, около окна, стояла картина – вольная интерпретация «Офелии» в моем исполнении. Утопленница-самоубийца в праздничном платье, окруженная темными водами реки и белыми цветами лилий.
– Она мертва?
– Конечно. Это изображение Офелии.
– Тебе нравится Гамлет?
– Мне нравится Уотерхаус.
– Не знаю такого.
– Знаешь. Наверняка видел его картины, они очень известны. Хотя ты вроде фанат Фила Хейла.
Мы сидели, вытянув ноги, касаясь друг друга локтями и краями бедер.
– Он мне нравится. Но это скорее про безумие, а не про смерть.
– Чем плоха смерть? Она ведь неизбежна. Слышал о влечении к смерти?
– Нет, Лиз, что это значит? Влечение к смерти.
– Это значит, что в психике человека присутствуют элементы, не связанные со стремлением к удовольствию. Например, кошмары, депрессии, склонность наносить себе увечья, стремление проигрывать или создавать травмирующие или неприятные ситуации. Возможно, это обусловлено тем, что все мы состоим из неорганики и в каком-то смысле наше тело ЗНАЕТ, что умрет, и при определенных условиях начинает стремиться к этому. Понимаешь? Тяга к разрушению, распаду, она заложена в нас. Внутри тела. Стоит влечению ослабиться, и природа берет свое.