Женщина для утех семьи Бэкхейм - стр. 10
Да моей матери тридцать семь лет, а я буду старше её, я…
- Корин, вы не могли бы оставить нас ненадолго? – мягко спросил лорд Содель, и отчим испарился, как лужица воды на солнце. Мой без пяти минут покупатель поднялся, подошёл поближе и протянул руку, не делая и попыток ухватить меня, полапать, и это подкупило – я послушно вложила свою ладонь в его, всё еще не зная, что сказать, какие подобрать слова. На этот раз перчаток на госте не было, и я почувствовала, насколько заледенели от волнения мои пальцы, по сравнению с его, горячими.
- Римия, послушайте. Мне пятьдесят два года. Я очень богат. Я крепок, но уже не молод, моему сыну двадцать лет, и этот сумасбродный мальчишка болтается с храмовниками и не стремится брать на себя ответственность за семью. Моей жене сорок один, и она день-деньской поливает свои орхидеи в саду. Я уважаю её и благодарен ей за совместно прожитые годы, но она немолода и отношения между нами давно уже сводятся к разговорам о погоде за завтраком. А вы, прелестнейшее чистое создание, скрасили бы мои годы так, как фонарь освещает дорогу путнику, бредущему в ночи. Я научу вас любви, которой слишком много в моём сердце и которая не имеет иного объекта привязанности, так что она изольётся на вас и только на вас. Не думайте, что я позволю кому-то ещё прикоснуться к вам. Рими, а тем более обидеть или унизить… я не жаден и умею быть благодарным. Тот контракт, что вы должны подписать, составлен по стандартному образцу, видите ли, с недавних пор Его Величество решил бороться с процветающим среди знати развратом и блудом весьма решительным образом. Но я предлагаю вам свой собственный договор, цена которого - моё слово. Пять лет рядом со мной одним – и я верну вам свободу, а также полностью обеспечу вашу свободную безбедную жизнь после. Подумайте, Рими. Сомневаюсь, что с учётом заинтересованности в вас вашего… приёмного отца, вам удастся найти более выгодное предложение.
Я смотрела в пол, мысли путались в голове.
Только он один… только на пять лет… Безбедное существование и свобода! Это многое меняло. Отчего-то мне хотелось ему верить, хотя это была всего лишь третья наша встреча.
Он так отличался от всех других мужчин! Он казался... добрым.
Лорд Содель ждал, не нарушая моего молчания. Однако молчание затягивалось – я понимала, что должна что-то сказать, однако на ум не приходило ничего стоящего.
Тридцать пять умножить на двенадцать…четыреста двадцать. Четыреста двадцать делить на четырнадцать…Тридцать. Когда я нервничала, всегда перемножала в уме цифры.
Руки лорда Соделя мягко сжали меня за плечи и притянули к нему. Я испуганно заглянула ему в лицо – а ведь ничего не собиралась бояться. Вот только отчим никогда не целовал меня в губы.
- Должен же я знать, что покупаю, - интимность шёпота подкупала, словно компенсируя неприятный цинизм его слов. Я почувствовала сперва пряный запах курительных трав, а потом – упругое и настойчивое прикосновение узких напористых губ, раздвигающих мои, влажный и горячий язык, исследующий мой рот изнутри, чуть горьковатый привкус и неожиданную слабость в онемевающих запястьях.
«Должен знать, что покупаю» - была в этих словах и какая-то вопиющая неправильность, и одновременно подкупающе неприглядная истина, и я постаралась расслабиться и неумело ответить – я уже видела, как люди целуются. Толкнулась языком ему навстречу.