Женщина для утех семьи Бэкхейм - стр. 9
…но я ошиблась. Не минуло и пяти дней, как лорд Содель снова посетил нас, на этот раз запершись с отчимом для долгой беседы, но и мне уделив добрых полчаса. Получив из его затянутых в тончайшую кожу перчаток рук книжку с ребусами, я едва не запищала от восторга, не особо обратив внимание на дорогое колечко с красным камнем, по утверждению моего нового знакомого, столь выгодно оттенявшего цвет моих губ. Дешёвая поэзия никогда не занимала существенного местечка в моём странном сердце, как и красивые побрякушки, хотя меня не баловали ни тем, ни другим.
Ещё спустя несколько дней отчим позвал меня к себе, но развернул на пороге, недовольно отчитав за растрёпанный вид и перемазанные в земле щёки. Я наскоро умылась, не понимая ни его нервозности, ни претензий, но возражать и перечить не посмела. Впрочем, причина спешки обнаружилась очень скоро – лорд Содель сидел в хозяйском кресле, элегантно сложив ногу на ногу, а руки устроив на каменной собачьей голове, увенчивавшей трость.
- Римия… - голос лорда Лихаэра был хриплый, что выдавало крайнюю степень волнения. – Римия, ты уже имела счастье познакомиться с лордом Бэкхеймом. Он… он хотел бы сделать тебе предложение. Очень, очень лестное и важное для нас предложение. Прошу тебя, выслушай всё до конца.
Признаться, в первый момент я подумала о том, что моему доброму знакомому требуется работница на его личную псарню – и едва удержалась от восторженного кивка…
…Как я уже говорила, тогда я была слишком наивна, неопытна и самонадеянна.
То, что втолковывал отчим, никак не усваивалось в моей голове, но он был не против повторить и дважды, и трижды. Злясь на себя за невольно запылавшие щёки, я опустила взгляд на лежащий передо мной документ.
Контракт.
На щенят мы тоже подписывали своеобразный акт купли-продажи. Указывали дату рождения, вес, рост в холке, состояние шерсти и глаз – а ну как подохнет по дороге в новый дом, потом не оправдаться, что не хворого пса подсунули невинному обманутому благородному гойделу или лорду!
Но читать контракт по поводу купли-продажи самой себя… Я всматривалась и всматривалась в сухие строчки, написанные чьей-то недрогнувшей рукой, очевидно, фамильного нотариуса, и понимала, что никогда на подобное не соглашусь. Даже если гойдел Лихаэр меня убьёт – а он непременно убьёт в случае отказа, ведь указанная разовая сумма "покупки" поражала самое смелое воображение, не то что уж моё, скудное и убогое. Но попадать в рабство нескольких мужчин из одной семьи – не более шести, боги милостивые, шести, почему же не шестидесяти – нет, это не по мне. Несмотря на более чем приличное жалование. Это даже хуже, чем прибиться к какому-то борделю. Гойдел Лихаэр и туда брал меня с собой в прошлом году на экскурсию, очевидно, рассчитывая на то, что я испугаюсь потрёпанного и потасканного вида размалёванных хихикающих девиц с уставшими потухшими глазами и сделаю правильные выводы. Я и испугалась, было такое, но всё же никто не неволил их оставаться на одном месте, тогда как сейчас... Если верить контракту, я снова стану полностью принадлежать себе по достижению тридцати восьми лет. Тридцати восьми! Возраст, в котором у наших женщин порой появляются первые внуки, тогда как у меня не будет даже детей. Никогда уже не будет.