Жених моей сестры - стр. 18
— Скажи это моему преподавателю, — горько улыбаюсь я, но как ни странно, в груди от его слов возникает какое-то теплое чувство.
Это приятно.
Меня редко кто-то хвалит. А от него такая похвала и вовсе неожиданный подарок.
— Надо сказать? Я могу, — соглашается Ярослав. — Без проблем. Называй номер квартиры. Поднимусь и скажу, что он старый слепой дебил, который не может разглядеть настоящий талант.
— Только попробуй! — я не на шутку пугаюсь, потому что кто его знает этого Ярослава. Вдруг и правда пойдет и такое скажет. — Георгий Исаевич очень хороший художник! Он разбирается, он на работы смотрит профессиональным взглядом, понимаешь? Ты смотришь как обычный зритель, а он…
— Ну ведь картины и рисуются для обычных зрителей, разве нет? — справедливо возражает Ярослав. — Или ты типа для критиков должна рисовать?
— Нет, но… — я всплескиваю руками, потому что внутри столько эмоций, столько мыслей, которые я не знаю, как выразить. — Но портреты должны вызывать чувства! А у меня… Георгий Исаевич говорит, что я рисую кукол, а не людей. А мне надо научиться рисовать настоящие портреты! Они мне нужны для портфолио, потому что я хочу поступить в Лондонский университет искусств! Это моя мечта там учиться! Я хочу этого сильнее всего на свете, понимаешь!
Я вдруг слышу сама себя и понимаю, что уже перешла на крик, поэтому замолкаю и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Какой смысл говорить о том, чего уже никогда не будет? Мне просто надо с этим смириться.
— Отвези меня домой, — тихо прошу я. — Пожалуйста.
Но Ярослав не двигается с места.
— И ты собираешься сдаться? — спрашивает он недоверчиво. — Вот так просто сдаться? Мне показалось, у тебя есть характер, Нюта. Серьезно вот так вот все сейчас бросишь и поедешь домой?
— А что я могу сделать?! Он меня выгнал.
— Ну не знаю, — Ярослав пожимает плечами. — Типа… еще одну попытку?
Еще одну попытку.
Еще одну.
Сердце начинает биться так сильно, что в ушах шумит, а щекам становится жарко.
— Я могу, — начинаю я, но голос меня подводит и срывается. Приходится сделать выдох-вдох и начать сначала. — Я могу… тебя сейчас нарисовать?
— Нарисовать? — кажется, Ярослав удивлен, но по его лицу тут же скользит усмешка. — В обнаженном виде, я надеюсь?
— Дурак!
Он смеется и выглядит довольным, как мальчишка. А потом пожимает плечами
— Почему нет? Я согласен. Но не обещаю, что смогу сидеть неподвижно и вообще буду хорошей моделью. Я ни разу никому не позировал.
— Это неважно, — искренне говорю я.
Я уже несколько раз рисовала его исключительно по памяти, а теперь, когда его лицо будет перед моими глазами — это будет гораздо легче, даже если он будет вертеться.
Я прошу его сесть на место водителя, положить руки на руль и смотреть вправо, чуть повернув голову. Сама я устраиваюсь на пассажирском сиденье и быстро шарюсь в своих запасах. Акварель, несколько тюбиков масла… но я же не буду сейчас рисовать красками? Беру коробку с углем. Осталось найти бумагу, потому что я ее обычно с собой не таскаю: беру у Георгия Исаевича. Можно, конечно, нарисовать с другой стороны старых портретов, но они грязные и порванные…
Решение приходит быстро. Тянусь к заднему сиденью и беру оттуда скетчбук, который я так и не взяла от Ярослава. Открываю, трогаю бумагу — да, шероховатая, нормально для угля. Не идеально, конечно, пигмент достаточно быстро осыпется, но пойдет.