Жених моей сестры - стр. 17

— Что с тобой, Нюта? — повторяет Ярослав. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, — с трудом выдавливаю я из себя. Нос распух от слез, горло перехватывает, и слова звучат глухо и гнусаво. — Никто. Поехали домой.

— А твои занятия? Ты же только зашла? — ничего не понимает он.

— Их не будет, — смеюсь я истерично. — А знаешь почему? Потому что я бездарность!

Это слово словно кнопка, которая включает во мне новый поток слез. Я опять плачу, чувствуя, как меня снова начинает трясти, но внезапно сильные руки разворачивают меня к себе и притягивают к широкой крепкой груди, и я с упоением реву, уткнувшись в дорогую гладкую ткань пиджака, окунувшись в горьковатый ледяной аромат парфюма, смешанный с теплым запахом мужского тела. Горячая ладонь успокаивающе гладит меня по спине, и на секунду я вдруг чувствую себя так, как ни разу в жизни не ощущала — в полной и абсолютной безопасности.

6. Глава 6. Угольно-черный

— Пойдем в машину, — спокойно предлагает Ярослав, когда мои рыдания начинают стихать. В груди все еще больно, но меня хотя бы уже не трясет от злости и обиды. И слезы перестали бежать. Кончились, наверное.

Но возникла другая проблема.

Теперь, когда я уже немножко успокоилась и вернулась в реальность, мне становится ужасно, безумно, просто невероятно стыдно. Настолько сильно, что я бы сейчас с удовольствием провалилась сквозь землю.

Господи, ну какое я позорище! Устроила истерику перед Лелиным женихом, орала, психовала, испачкала ему весь пиджак своими соплями и слезами…

Вот теперь он точно будет уверен, что я странная и больная на голову.

— Прости, пожалуйста, за этот концерт, — я делаю шаг назад, высвобождаясь из его рук, и неловко шмыгаю носом. Смотреть на Ярослава я боюсь. — Да, конечно, пошли.

В ответ тишина, и мне все-таки приходится поднять на него глаза.

Он стоит и смотрит на меня, и в его взгляде я вдруг замечаю что-то непривычное, другое, не тот лед и холод, который там всегда был.

— Но есть зато и хорошая новость, — с натужной веселостью говорю я. — Тебе больше не нужно будет меня возить! Нет занятий — нет проблемы, правда?

Но Ярослав не поддается на мои нелепые попытки свести все к шутке, он наклоняется и подбирает с земли мою папку и порванные рисунки.

— Это в мусорку, — торопливо говорю я. — Не трогай, я сама выброшу.

Но Ярослав плевать хотел на мои слова, вместо этого он идет к машине, кладет на капот папку, а сверху разорванный пополам портрет Лели. Разглаживает смятую бумагу, складывает вместе обе половины, какое-то время смотрит на рисунок, а потом поворачивается ко мне.

— Это ты рисовала?

— А кто еще, — вздыхаю я. — Ярослав, очень прошу, выбрось, пожалуйста, эти работы. Они мало того что плохие, так еще и грязные.

Он снова смотрит на меня так, будто пытается во мне что-то разглядеть. Что-то спрятанное внутри меня, не на поверхности. На меня никто так никогда не смотрел.

— Я и не думал, — медленно и словно удивленно говорит он, — что ты реально так круто рисуешь. Думал, ты просто…

Ярослав не заканчивает мысль, просто слегка пожимает широкими плечами.

— Нет, — яростно мотаю я головой. — Я не…

— Леля бы такой портрет у себя в комнате повесила, я уверен, — перебивает меня Ярослав. — Ты ее тут прям как королеву красоты нарисовала.

— Потому что она такая и есть.

— Да ладно тебе, не настолько, — Ярослав смешливо фыркает, а потом снова возвращается к рисункам. Смотрит на остальные. Внимательно смотрит. И делает это явно не из вежливости. Неужели ему и правда интересно? — Охренеть как круто ты рисуешь, конечно. Ты реально талант.