Желтые цветы для Желтого Императора - стр. 62
– Завтра обсудим, – пообещал Мэзеки, кивнул и слегка поклонился им обоим. – Доброй ночи. Когда перестанете валять дурака, приходите в курятник. В конце концов, подозрительно и злобно друг на друга таращиться можно и там.
Они с Окидой скрылись. Проводив их взглядом, Харада вздохнул и завозился, кутаясь в куриную тряпку. Кан был прав: погода стояла чудесная, но даже в самую чудесную погоду просидеть целую ночь на улице, вот так, в одной рюкоги, будет сложно. Как жаль плащ…
Кацуо лениво наблюдал за ним, то крутя кисэру в пальцах, то дымя быстрыми, глубокими затяжками. Подпер рукой подбородок и осклабился, явно намереваясь снова завязать беседу. Беседу… на беседу едкие помои, прежде вырывавшиеся из его рта, не тянули, даже до разговора недотягивали.
– Что тебе нужно? – в лоб спросил Харада, решив не ждать.
Кан вяло приподнял брови, повел глазами из стороны в сторону, будто не до конца веря, что обратились к нему. Наконец хмыкнул, потер тяжелые веки и отозвался:
– Слишком масштабный вопрос, господин зверюга. – И снова трубка качнулась в пальцах. – Что ты имеешь в виду? Сейчас? В ближней перспективе? Тактически? Стратегически?
Харада поморщился. Еще и давит умничаньем!
– Давай напрямую, – он смог даже не зарычать. – Ты наскребешь немного мозгов и сам посмотришь на все со стороны. Когда компания заговорщиков идет в столицу страны, чтобы… э-э… совершить некие политические действия, и по пути к ним вдруг присоединяется кан, и не просто кан, а кандзё, это…
– Примерно так обычно и работают перевороты. – Кацуо пожал плечами и опять выпустил дым. – Вряд ли у тебя хорошие знания по истории, но для общего развития: когда примерно десять веков назад Ийт, королевство Правого берега, и Акос, королевство Левого, объединил левобережный король Танаро Ямадзаки, ему помогли кан Правого берега, перешедшие на его сторону. И, как ты помнишь, это была почти аннексия, пусть с династическим браком. И, разумеется, когда трон занял Юшидзу…
– Вы к нему примкнули, – отрезал Харада и снова вспомнил встречи в бою. – И, должен сказать, бились против нас зверски.
Кацуо медленно отложил в траву трубку, потянул к костру ладони, потер их, потом сцепил.
– Еще раз: мы лишь хотели сохранить порядок. Мы видели толпу запутавшихся и озлобленных людей, готовых ворваться в Красный Город и разнести все.
– И теперь полюбуйся! – Не удержавшись, Харада махнул рукой в сторону домов. – Как украшено дерево, да? Как уютно в этой деревне, как уютно на моем родном берегу, какой везде порядок и как мягко его навели в тот последний день наших боев…
В памяти опять это ожило: земля, разверзнувшаяся под ногами. Ломота и жжение в медленно раздавливаемом чем-то теле. Крики. Кровь на траве, тянущиеся вверх скрюченные руки и распахнутые в воплях ужаса рты. Хруст костей, вкус земли…
– Если ты, – ровно заговорил Кацуо, он смотрел туда, куда Харада показывал, стеклянным усталым взглядом, – ждешь от меня какой-нибудь глупости вроде «Ты не понимаешь, это другое», то не дождешься. Я представления не имел, что на Левый берег заявятся столько канбаку и получат такие полномочия, что мне придется ехать проверять их работу, потому что…
– Потому что Желтая Тварь не особо расстроится, если тебя прибьют, ему бы тебя подставить. – Этот довод в защиту кан был очевиден, Харада не стал его отрицать. Но и довод против напрашивался: – Зато, если ты ему нас притащишь, он точно поверит в твою лояльность.