Желтые цветы для Желтого Императора - стр. 63

– Патриотизм, – криво улыбнулся Кацуо, оставляя без внимания остальные слова. – Лоялистами канрю и писаки зовут тех, кто сражался за Никисиру.

– Так кто ты? – Харада, впрочем, сам понимал, что звучит странно.

– Лоялистом побыть не успел, патриотом быть перестал, – все так же ровно отозвался Кацуо и, увидев, что трубка погасла, убрал ее. – Поэтому назову себя просто… миротворцем.

– Громко, – усмехнулся Харада. – Особенно вспоминая, как ты зверствовал в бою.

Кацуо не ответил. Легко, почти незаметным движением встал и, сбросив плащ, начал прохаживаться вдоль костра. Тень заплясала на траве. Харада задумчиво вглядывался в его угловатое лицо, в волосы, черные как уголь. Кацуо в своей серой канкоги, с длинным, тяжелым, тугим хвостом, казался воплощенной бездной, поглощавшей любой свет.

– Я все равно тебе не верю. – Харада снова решил говорить прямо. – Ты явно мастер двойной игры.

– О, поверь, не я один в вашей маленькой компании. – Кацуо вдруг засмеялся и раскинул руки, будто разминаясь. – Не то чтобы я беспокоился… но присмотреться стоит не ко мне.

Харада нахмурился.

– Да. – Не дожидаясь ответа, кан обошел костер и встал над ним. – Да, я, если тебе интересно, поделился с вами почти всеми секретами. Подумай лучше… откуда в тринадцатилетнем ребенке такая жажда крови и такой талант воина. И почему твоя собственная сестра, ходившая недавно на разведку, не сказала, что на самом деле за нами следят.

Он говорил равнодушно и смотрел на свои ногти, словно прикидывая, не пора ли их почистить. Не изменил позы, даже когда Харада вскочил, – только вопросительно взглянул исподлобья:

– Что?

– Это грязная игра, – отрезал Харада, злясь на себя за желание обернуться на курятник. – Боги, я не понимаю, даже если ты пастушья собака! Хочешь нас поссорить? Тебе же будет…

– Не хочу, – отрезал Кацуо, шагнул ближе и, прежде чем Харада бы поднял кулаки, подался к его уху. – Но повторю, я кан. И предпочел бы знать, за что… нет, ладно, с этим ясно… за кого буду умирать. Тебе, как баку, это знание тоже не помешает. Если прошлого раза не хватило.

Харада резко отступил, поскользнулся на траве, но устоял. Кацуо все смотрел на него, чуть кривя рот в улыбке. Да что… Харада встряхнул головой. Да пошел он! Мэзеки, может, и кажется слишком взрослым и осведомленным; может, за ним, вопреки словам, даже кто-то стоит – например, бывшие друзья Никисиру: маджедайцы, дикари? Не помогают людьми, не желая лезть в войны, но что-то подсказали, чему-то обучили? Да только что с того? Даже лучше! Пока Мэзеки против Желтой Твари, любая помощь бесценна. А вот Окида…

– В общем, хватит чесать языком, – отбрасывая эти мысли, пробормотал Харада. – Мэзеки – хитрый парень, которому, справедливо, плевать на мою жизнь, в его игре я фигурка. Но скажешь еще что-то о сестре…

– И тебя даже не интересует вопрос слежки? – Кацуо вернулся на место и сел.

– Если ты говоришь о ней так спокойно, нам вряд ли есть о чем беспокоиться. – Теперь Харада медленно пошел к нему, растирая плечи. Без дерюги они мгновенно замерзли. – Плюс, возможно, ты лжешь, чтобы я ушел проверять. А ты пока расправишься с жителями курятника.

– Осмотрительности и логики ты все же не лишен, – опять засмеялся Кацуо. Харада вслушался в этот сухой, чуть надтреснутый смех и предостерегающе хрустнул кулаками. – Ладно, ты прав. Вероятнее всего, мы в безопасности. Пока.